Темно и поздно уже. Где-то около двух часов ночи. Я молчу и слушаю. Он сидит рядом со мной. Кругом не души, сидим в остановке на окраине города. Его машина стоит напротив. Молчу. Сейчас так сладок этот мерзкий и едкий сигаретный дым. Он говорит и говорит. Мокро и сильный ветер. Всегда любил, когда дует сильный ветер. Мне тогда, почему-то становится хорошо на душе и хочется лететь. Лететь, как летел когда-то. Лететь высоко, рядом со звездами, разрывая эти тучи, нависшие над городом и надо мной. Что может быть проще. Оттолкнись ногами от земли, и ты уже в воздухе. Ты уже вместе с ветром. Ты уже поднимаешься к облакам. Но нет, этого уже не вернуть. Я не смогу подняться. Я всегда теперь падаю обратно на землю. Я уже не могу чувствовать высоту. Я потерял эту способность. То, что он говорит, жутко меня раздражает. Это будит во мне ярость. Я себя контролирую. Остаток сигареты полетел на асфальт, разбрызгивая искры, которые подхватил ветер, гася на лету, и унес прочь. Из его слов выходит, что это чудо вернулось. Он вернулся сюда. Он здесь, в моем сером городе. Нам двоим здесь слишком тесно. Этот город может вместить только одного из нас. Мимо медленно проползает машина ППС. Люди в фуражках внимательно изучают нас. Машина не останавливается и ползает дальше. Он продолжает свой рассказ. Хроническое недосыпание и недоедание делают свое дело. С моей психикой происходят странные метаморфозы. Встаю и поворачиваюсь лицом к ветру. Получаю от этого огромное удовольствие. Бешеный порыв ветра в лицо вызывает целую кучу эмоций и делает невозможным дальнейшее дыхание. Ветер частично уносит его слова. Я уже слышу обрывками, но картина от этого не меняется. Он принес мне сегодня то единственное звено. Звено, которого мне не хватало. Теперь все встало на место. Это звено соединило беспорядочно валявшиеся куски в единую логичную цепочку. Теперь все ясно. Теперь мне все понятно. Но злость не проходит. Проснулась ужасная жажда расправы и мести. Ее нужно чем-то заткнуть, иначе беды не избежать. Заткнуть не удалось, а вот залить - да. Собрать сегодня остальные детали в единое целое не составило труда. Все встало на свои места. Эти нелепые твои смс и странные слова, в подтексте которых крылись вопросы. Я ни как не мог понять к чему бы это. Теперь все ясно.

Запах вареного кофе, разносящийся по маленькой кафешке в центре города. Официантка маленького роста в белой блузке и красном переднике притащила кофе. Здесь странный кофе, он хорошо пахнет, он вкусный, но он не уже не вставляет. Ты ждешь. Ты ждешь, что я сейчас начну выяснять отношения. Я это явно вижу по твоему напряжению. Это читается по твоим глазам, ловящим каждое мое движение, это можно понять по твоей напряженной позе за столом. Напряжение висит в воздухе, готовое вспыхнуть. Я не подаю виду. Я вообще веду себя как обычно, вроде ничего не случилось и несу всякий бред. Я не касаюсь того дня. Как будто его и не было никогда, вроде он выпал из календаря и никогда не наступал. Иногда оттого, что я несу, у тебя на лице пробегает улыбка и мгновенно исчезает. Ты молчишь. Ты слушаешь и ждешь. Ничего не происходит. Как будто все стерто с моей памяти. Я выдавливаю из себя капли жизни и превращаю это в непринужденную беседу. Хотя меня разрывает на части интерес. У меня есть все, кроме последней и самой главной детали. Нет итога этой цепи. Он есть, но его достоверность вызывает у меня сомнение, так как подтверждения его я, так и не нашел. Здесь шумно. Здесь всегда шумно днем. Шум начинает давить на меня. Пора. Обеденный перерыв закончился. Говорю, что мне уже пора. Пока. Поцелуй. Оставляю деньги. Дверь закрывается за мной. Я на улице. Как же погано. Теперь я точно знаю он здесь. Я увидел это в ней. В ее потерянном взгляде. Она подтвердила ночной разговор. Она подтвердила, ни слова не говоря. Я чувствую, развязка уже близка. Уже совсем скоро все встанет на свои места. Определиться моя роль. Или я ее сам определю. Сигарета. Значит все это, правда. Значит, он приходил к ней на работу. Приходил с колечком. Значит, он сделал ей предложение. Нелепость какая-то. Важен итог. А важен ли? Нет, все-таки важен. Но его я могу получить только от нее. И вообще опять теряю смысл. Если я точно знаю, что он уехал. То почему приперся обратно. Почему с предложением, ведь, на сколько я знаю, он где-то там учился, далеко от сюда. Можно сделать вывод, что они поддерживали отношения. Тогда почему она вроде отказала и у нее была истерика. Ай, голова болит…

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Посмотри мне в глаза…

…посмотри, посмотри…

Посмотри мне в глаза осторожно…

То, что было вернуть,

Ты себе лишь не лги,

То что было вернуть невозможно…

© Райли Смайл)))



Стою под этим убогим козырьком. Он всегда казался мне странно не вписывающимся в общий облик здания. Грубо и криво сваренные друг с другом уголки, перекрытые досками, сверху застеленные старым и покрывшимся мхом шифером. Полет конструкторской мысли слепил его так, что когда идет дождь, вода стекает прямо перед ступеньками. Когда заходишь во внутрь, если ты еще окончательно не промок под дождем, то тебя обольет при входе или кусок мха свалится на голову. Сейчас он прячет меня от солнца. Противное солнце решило явить себя. Я прячу свое лицо в тени, не хочу, чтобы оно его видело и грело. А оно греет. Греет мои ноги. Становиться тепло. Это тепло медленно расползается по всему телу. Но руки как обычно холодеют. Легкий ветерок обдувает лицо и превращает в полный беспорядок волосы, которые и так находятся в состоянии соломы. А теперь эта солома живет своей жизнью. Странное подвешенное состояние. Лежит снег, на улице тепло. Когда становишься на него, то понимаешь, что он напоминает манную кашу. Такой же мягкий и липнет к ботинкам. Во дворе, где он еще не успел окончательно растаять, видны следы. Они очерчивают круг, не совсем ровный, можно даже сказать что-то вроде овала. Это мои следы. Воздух, нагретый солнцем и впитавший в себя влагу, пахнет весной и еще каким-то едким дымом. Зима.

Хлопок, яркая вспышка. Теперь здесь стало темнее в два раза. Это очень чувствуется, ведь здесь нет окон. Выворачиваю лампочку. Взгляд на вторую. Осталось только одна. Других светил нет. Всегда ненавидел ее. Она светила таким противным желтым светом. Меня от него всегда тянуло спать. Это все отголоски перебоев с электричеством. Гора хлама, сгоревшего совсем недавно, в углу растет с каждым днем. Вылетевшая сеть, сгоревшие сканеры, бесперебойник и т.д.

Я понимаю, что мне никогда не разгадать этот код. Если его вообще можно разгадать. Я ни как не могу понять мотивацию поступков. Я не могу найти точку отсчета. У меня элементарно не хватает свободных системных ресурсов. Чем больше я пытаюсь во всем этом разобраться, тем больше только путаюсь. И вообще если я когда-нибудь найду здесь хоть каплю логики, я свихнусь и буду в дурке. У меня не укладывается в голове, зачем ставить этот весь спектакль. Зачем эта глупая игра во что-то. Актеры уже давно не понимают, что и кого они играют. Сценарий давно утерян. Зрители спят. Но каждый что-то делает. Зачем все эти слезы, звонки, явления среди ночи. Зачем. Голова трещит. Зачем своими руками ломать это хрупкое перемирие, которого сама же добивалась. Зачем звонить говорить, что безумно скучаешь и любишь. Зачем потом не приходить, когда я жду. Тем более, что только час назад договорились. Зачем потом не брать трубку и сбрасывать, когда я хочу узнать, почему не пришла. Зачем выключать телефон и не брать домашний. Зачем гасить свет в квартире, когда я звоню в домофон. Ведь все можно сделать проще. Можно просто сказать. Ну не понимаю я ничего. Голова трещит от этих почему и зачем. Тупость какая-то. Хотя мне уже все равно. Ты давно уже меня потеряла. Я уже давно ушел и не вернулся. Делай что хочешь…

@музыка: Небо здесь: Догорю и я...

@настроение: ждем официальных объяснений

---

Болезнь прогрессирует...

Мне обязательно надо было туда попасть. Это было просто необходимо. Сидим. Нас двое. Я и моя тень. Она сидит рядом. Прямо под ногами бешено бежит поле облаков, гонимое сильным северным ветром. Хотел бы я улететь с ним, куда-нибудь далеко отсюда. Я не хочу не где останавливаться. Не хочу ни к кому привязываться вновь. Лишь только полет. Там внизу идет дождь, наливая на дорогах огромные лужи. Он равномерно покрывает грязью весь город. Проснулся утром с мыслью, что этот день явно не ждал меня сегодня. Здесь не холодно и не жарко, не сыро и не сухо, не светло и не темно. Здесь вообще ни как. В голове мелькают вспышки дня.



- Да что с тобой сегодня?

- Ничего особенного.

- Так, ладно, поехали на полигон, пока ты не убил себя и меня в придачу или машину не разбил.

А ручки то вот они и ноги тут, даже голова на месте. Но вот руки включают не то, крутят не туда. Ноги жмут не на то, что надо, путаются. Голова не думает о том, о чем надо думать.



Луна светит на это бесконечное поле, несущееся в неизвестном направлении. В редких окошках я вижу прохожих, пытающихся быстрее добраться до дома с работы. Фонари излучают желтый свет. Я вижу тебя, пробирающуюся сквозь бесконечные лужи под дождем. Ты стоишь на остановке. Достаешь телефон. Ты снова слышишь голос женщины-робота, который сообщает тебе, что связь с данным номером отсутствует и просит тебя позвонить позже. Ты звонишь мне. Но здесь телефон не берет.

- Тень, ведь ты все видела?

Молчаливо качает головой.



У лиц женского пола есть одно очень действенное оружие, против которого я никогда не мог устоять. Оно бьет прямо в сердце. Оно никогда не дает осечки. Оно не мажет и попадает всегда в цель. У меня от него возникает паника и агония. Что тут еще скажешь, когда видишь перед собой девушку в слезах. А если и хотел, что-то сказать то уже давно забыл. Зарезаться и не жить. Где мой пистолет?



Ты едешь в автобусе. Кругом много людей. Кажется, что и упасть негде. Можно даже не держаться за поручень. Не волнуйся и лучше держись, ведь как только начнешь падать, они тут же расступятся, и окажется столько свободного места. Ты смотришь в запотевшее окно. Мимо проносятся горящие вывески и машины. Тебе сейчас выходить. А хочешь, я брошу тебе кусочек луны или хотя бы лучик? Вот сейчас откалупаю малюсенький кусочек и брошу его к твоим ногам, если тебе повезет, можешь словить его в свою ладошку. Может быть, ты улыбнешься, а, может быть, и нет.



Гонка с преследованием продолжалась до самой проходной. Преследовали меня с целью отдать забытые мной документы. Мне кричали, но я не слышал. Я шел на своей волне, на своей частоте. Ничего и никого кругом не замечая. Лишь на выходе меня удалось нагнать. Женщина лет сорока с не здоровой отдышкой, лишь сказала «Ну ты и ходишь».



Я не держу на тебя зла. Не научился как-то. Да и стоит ли. Думаю, нет.



Глупая, зачем ты загадала желание? Ведь это всего лишь я возвращаюсь на землю. А звезды не падают. Они там всегда и где ты видела падающие звезды в дождь.

@настроение: А-а-а-а. Санитары, где вы? Заберите меня!

---

Не смей. Даже и не пытайся найти повод. Не трогать. Нади силы. Они есть, я знаю.



Счет по состоянию на данный момент:

7 непрочитанных sms : 0

3 не отвеченных вызова : 0



Ты в черном списке. Телефон автоматически сбрасывает твои звонки.



Хочешь поговорить? Может, и поговорим, но не сейчас. Может быть вечером. Я оттягиваю это. Не хочу. Уже все сказано. Зачем еще что-то.



Вечером уеду из города. Не на долго. До 10 утра.

@настроение: полное спокойствие

---

Что же ты сделала. Скажи мне, зачем ты так поступаешь со мной. Нет, это ты так ничего и не поняла. Я устал играть того, кем никогда не был.

Кто я для тебя? Машина, робот, которого можно включить и выключить когда тебе этого хочется? Нет, у меня тоже есть чувства, мне тоже бывает плохо и больно. Ты этого не понимаешь и не поймешь никогда. Посмотри, как ты живешь. Ты построила для себя стеклянный каркас, ограждающий тебя от всего мира. Ты придумала какие-то законы. Но это не правильно, здесь нужно вести себя иначе. Почему я могу понять тебя, когда тебе плохо и что-то не получается, а ты меня нет. Кирпичик к кирпичику. Почему я должен быть кем-то другим, но не самим собой. Я устал. Почему, когда тебе плохо или хорошо ты звонишь мне. Почему, когда мне плохо я замыкаюсь в себе. Ты не хочешь меня понимать. Я говорю, а ты ничего не слышишь. Ты не понимаешь. Я чувствую себя китайцем, пытающимся объяснить что-то тебе на своем языке, а ты так ничего не поняв, киваешь мне в ответ. Я устал говорить сам с собой. У нас не получается с тобой диалог в живую. Я уже молчу про телефонные разговоры. Мы не можем поговорить серьезно о нас. Ты постоянно переводишь тему на красные перчатки, юбки, дороги, работу, сумочку и т.д. Почему у нас такие холодные отношения. Я знаю ответ. Ты не доверяешь, ты не пускаешь меня в свой мир и не хочешь входить в мой. Я писал это письмо неделю, продумывая каждую деталь. Оно было тебе. Ты его прочитала. Что в итоге. У меня потерян дар речи и последние капли надежды. Такое ощущение, что упорно не хочешь видеть, что действительно у тебя перед глазами. В этом письме были ключи. Ключи от ворот в мой город, поняв, что там написано, ты могла понять, кто я есть на самом деле. Это письмо было моим шагом к тому, чтобы что-то изменилось в наших отношениях. Но ты всего этого не заметила. Ты в упор этого не увидела. Зато твое подсознание это явно заметило, оно взяло ключи, открыло двери, нашло мои самые больные места. Ты так и не поняла, что же ты наделала. Ты сделала мне еще больнее. Кирпичик к кирпичику, ряд в ряд. Ты называешь меня чудовищем. Мне уже все равно. Я, конечно, такого поворота не исключал, но никогда не думал, что он будет с таким размахом. Вот оно, вот это самое непонимание. Ты кричишь в трубку. Теперь я точно увидел, какая ты и, что ты из себя представляешь, что ты прятала от меня все эти месяцы и что так не хотела показывать и что ты прятала у себя внутри. Я поступил честно. Там все, до единого слова, правда. Поэтому мне так больно. Бессонная ночь. Я не могу уснуть. Меня трясет, и сердце стучит, как будто оно сбилось с ритма. Кирпичик к кирпичику, ряд в ряд, сверху ряд. Когда ты утром позвонила и уже совершенно другим голосом спросила меня, как у меня дела. Как будто ничего и не случилось. Было уже поздно, слишком поздно. Стена была завершена. Я выложил ее между нами аккуратно, ровно, швы межу кирпичами один в один.

Сегодня позволил себе съесть килограмм шоколадного печенья. Правда приходится каждые полчаса догоняться кофеином, чтобы не вырубило напрочь. Спасибо Петровичу, сегодня не кричал на меня. Да и пока час на полигоне парковался, заезжал в гараж и скакал по эстакаде, голова была забита другим, как бы не перевернуться и машину не помять, вроде отпустило.



Ты добилась, чего хотела. Я завяз в этой гадости по самые уши. Но не надейся. Я сильный, я справлюсь, я выкарабкаюсь. Я смогу. Ведь не первый раз же. И не в последний. Фигня, главное маневры. Просто не приятно и кошки скребут на душе.

---

Вы — ЛСД

вам всё в жизни представляется в формате"обратить цвета"... вы плывёте по жизни как по глицериновым полям

http://aeterna.ru/test.php?link=tests:id0004E4000002

---

Никто из людей меня не может воспринимать адекватно. Люди теряются. Меня двое. Они разные. Они слишком разные. Их разделяет пропасть. Пропасть внутри меня. Одному чуждо одиночество, он может говорить весь вечер в компании совершенно незнакомых людей. Другой же будет сидеть молча, потягивая алкоголь, он будет лишь слушать, делать выводы, оценивать и изредка вставлять свое хорошо обдуманное слово. Один уверен в себе на 100% и точно знает, чего хочет и что ему надо, другой же никогда ничего не знает и теряется в незнакомой обстановке. Один не будет выслушивать чужие проблемы, и не будет брать боль, другой же выслушает и впитает ее. Стихия одного из них – ветер, ему не когда останавливаться, он не привязан ни к чему в этом мире, у него есть лишь дорога впереди, другой же не может без теплого очага. Один вспыльчивый и не приемлет другого мнения, отличного от своего, он может больно уколоть человека, другой же наоборот. Один сильный, другой слаб. Один остановиться скажет, как прекрасен миг и вспомнит что-то из прошлого, другой же даже останавливаться не станет и скажет, проносясь мимо, «Это всего лишь миг, который пролетит незаметно». Один борется за жизнь и знает, что за место под солнцем нужно срубить не одну голову, другой же ничего делать не станет, он будет упорно мастерить свое солнце. Один любит солнечный свет и радуется, когда кругом светло и весна или лето, он живет днем, другому же чуждо это все, он ненавидит яркий солнечный свет, жару, ему надо чтобы было пасмурно, но не мокро и ему нравится ночь и когда темно. У одного постоянно теплые руки и он любит тепло, другого же надо постоянно кутать, даже летом, когда на улице + 20, он выходит из дому в легкой кофте с длинными рукавами. Их двоих объединяет лишь одно – кожа. Она всегда белая. Она не поддается загару. Она лишь немного темнеет, а потом слазит. Одному все равно, ему нечего терять и поэтому он ничего не боится, у другого же куча фобий, и он замкнут в себе.

Вся проблема в том, что они меняются очень часто, то есть я меняюсь часто. Буквально за пять минут я могу стать полной противоположностью себя. Неважно, что может толкнуть на эту смену. Будь это взгляд или слово, которое цепляет, это может быть музыка или просто мысль.

Я вишу над пропастью между ними и так и не могу понять кто же я на самом деле…

---

Это не мой мир. Я здесь совершенно чужой. Я вижу лишь серые тона и грязный цвет кругом. Здесь везде грязно. Грязь везде: в подъезде, на улице, в доме, на людях, на их лицах, в душах. Я смотрю на себя и вижу, что я тоже в этой грязи, которая покрывает меня толстой коркой. Она у меня внутри. Здесь холодно, здесь ужасно холодно. Солнце больше не греет меня, как в прочем и мое сердце. Все кругом замерзло. Я замерз здесь. Осталось так мало вещей, которые могут вызвать во мне хоть какие-то эмоции. Я превращаюсь в камень. Этот огромный безумный и неуклюжий мир давит на меня, он меня топчет. Он создан не для меня, точнее я создан не для него. Возможно, я должен был оказаться где-то в другом месте, но явно не здесь. Я умираю, я задыхаюсь здесь. Я гнию заживо. Все это глупая ошибка. Я ничего в нем не понимаю. Я не хочу жить по этим тупым законам, которые привязали меня к земле и лишили неба. У меня отобрали свободу. Я не хочу здесь оставаться. Мне здесь делать больше нечего. Здесь столько боли. Вся эта боль оседает у меня внутри. Ее там скопилось очень много. Ей нужен выход, которого нет. Он не предусмотрен у меня. Я не хочу так ничтожно закончить свои дни здесь. Мне чуждо все здесь. Все это не мое. Я никогда не вписывался в общую картину и окружающих меня людей. Ну почему я не могу быть просто как все. Но нет, мне надо колупать жизнь и раскладывать ее по полочкам. Вот мать утром задвинула, я чуть со стула не упал. К чему бы это. Сижу молча хлебаю кофе. Ничего не говорил вроде, кроме «Утро доброе». Она сидела, сидела и говорит: «По жизни нужно просто идти. Идти и все. Не нужно ее разбирать на части, как это делаешь ты». Поднялась и ушла собираться на работу. Не ожидал от нее таких философских высказываний. Но что самое странное, неужели у меня на лбу написано. И вообще странный сегодня день. Утром, когда проснулся, обнаружил, что у меня ладонь порезана, хотя точно помню, когда ложился спать, такого не было. Вроде вчера не пил, лунатизмом не страдаю. Хотя кто его знает. Странно все это. Не к добру явно. Бред какой-то.

---

Да нормально все.



Противный привкус во рту. Это все кофе. Да, он противный и похож на угольную пыль. Ну и что, он всегда таким был. Вонючим и противным. От него почернела чашка и ложка покрылась черным налетом (надо будет как-нибудь помыть). Он всегда был противным и вонючим. Хочешь пить нормальный кофе – купи кофеварку и нормальный кофе или притащи плиту и вари его, ведь в прошлом году тебе ничего не помешало на какой-то праздник, когда ты не нашел привычной специальной фигни для варки кофе, сварить его в пятилитровой кастрюле. Хочешь пить нормальный кофе – выкинь эту фигню с арабикой и купи себе зерен.



Задолбло лепить из дерьма пулю – ничего. Это всегда было. Ты этим занимаешься уже три года. Ничего нового, все по старому. Тебе тащат все это добро горами бумаги. Не переживай. Все отказались, а ты сделаешь и будешь счастлив. Это всегда так было. Все нормально.



Признание? Не парься. Сам себя не похвалишь, никто этого не сделает. Ну и не стоит париться. Думай как обычно – ты умнее всех, и все будет ок.



Сомнение? Сомневайся сколько угодно. В сомнении рождается наиболее правильный выход. Главное чтобы твое сомнение никто не видел. Веди себя, как обычно – показывай, что ты все знаешь. Все хорошо.



Очередной поход на «По пиву?» обернулся очередным вливанием своей души тебе в мозг, а тебе даже не с кем поделиться своими проблемами? Это все из-за твоего дурацкого свойства «губки», впитывать чужую боль, как будто своей мало. Ну и что, так было всегда. Пиши смело в www.diary.ru. Пускай и не поймут, зато полегчает.



Напрягает этот урод, сидящий рядом и лажающий тебя. Ничего, все хорошо. Притопи педаль газа – пускай уделается.



Понимание. Ты видишь в глазах окружающих людей непонимание. Ты чувствуешь его. Ты его ощущаешь всегда. Это остро ощущается в общении. Ну и что. Ты всегда это видел и чувствовал. Пофигу. Пусть сдохнет тот, кому я жить мешаю.



Достал этот мокрый снег, под напором ветра идущий фактически горизонтально. Ветер гонит эти огромные мокрые хлопья тебе в лицо. Они разбиваются у тебя на лице. Облепливают ресницы и тают на губах. В автобусе этот неумолкающий треп старперов, раздражает. Ничего все хорошо. Сделай музыку в наушниках громче и все будет хорошо. Если не смотреть на землю, на огромные лужи и грязь на ботинках, может даже показаться, что вот она - зима. Все отлично.



Думаешь, тебе плохо. Не хочется жить? Попроси Машу провести тебя в радиологический центр в детское отделение, чтобы понять, что у тебя вообще все хорошо и отлично и твои проблемы – всего лишь мелочи жизни, но жизни, именно жизни.





Да все хорошо. Ничего не изменилось.

---

Ж....

Ты одна у меня. Мне без тебя никак. Твое лицо безобразно и уродливо. Если кто-то посмотрит в твое лицо – он ужаснется и сразу же отведет взгляд. Глубокие шрамы проходят по всему твоему лицу. Хорошо, что под маской лица не видно. Все могут заметить лишь твои глубокие глаза. Все остальное же спрятано за материалом, из которого сделана маска. Она холодная, на ней всегда улыбка, но за то она прячет эти ужасные шрамы. Не важно, что у тебя на лице – боль, страх, ужас, разочарование, маска всегда улыбается, что бы не случилось, она всегда будет улыбаться. Лишь глаза могут выдать тебя. Но только некоторые люди могут понять твои безумные глаза. Твоя одежда черного цвета. Она бесформенна и напоминает большое черное покрывало, которое уже потрепалось от времени. Но все это накрыто сверху цветной белой накидкой, которая предназначена для того, чтобы все кто к тебе подходит близко, либо к кому ты подходишь, не разбегались в ужасе. Твое тело довольно красиво, хотя тоже в шрамах, но под одеждой его не видно. Твои ноги босы. Ты одна у меня. Все твои шрамы – моих рук дело. Вся твоя боль – моя боль. Твое лицо – это мое лицо. Это все я с тобой сделал. Это я тебя одел в эту одежду. Это я снял с твоих ног ботинки. Это я ношу маску. Мне другая такая не нужна. Я не хочу другую, ведь другая принадлежит другому человеку. А ты только моя. Каждая моя ошибка – отпечаток на тебе. Я тебя не брошу. Я не могу так поступить, ведь вместе со мной и ты исчезнешь. И все будет, как будто нас и не было двоих…

---

Тупость какая-то...

Какя-то фигня творится. Лучше не читать. Утром надо будет снести ее нафиг.

Заткнись. Не могу, не хочу, я тебя совсем не слышу. Нет, все это чушь. Я тебя прекрасно слышу. Мои ухи слушают. Они слушают все внимательно. Они улавливают любой шорох. Они слышат шарканье ботинок по мокрому асфальту, где-то совсем рядом. Они улавливают приближающийся стук каблуков. Они слышат, как гуляет ветер. Они слышат, как стучит плафон фонаря, стоящего за спиной и излучающего желтоватый свет. Они слышат, как к соседней лавочке подошли двое, «Эй, девчонки…». Они слышат звон бутылок в пакете у проходящего мимо бомжа. Шуршание пакета, гонимого ветром они тоже слышат. Естественно и тебя они слышат прекрасно. Но то, что ты говоришь их режет. Это похоже на всовывание мне в ухо металлического прута и высовывание его из другого уха. Зачем ты рассказываешь мне все это. Зачем мне знать, что ты ее видел. Зачем мне знать с кем она шла, и кто ее обнимал. Зачем ты подробно описываешь, как она выглядела, что на ней было одето, какими были ее волосы. Зачем описываешь того, кто шел с ней рядом. Не хочу, не могу. Зачем ты ворошишь то, что уже давно прошло, то что уже давно покоится на дне моей души. Нет, я убью себя, тебя, ее, его и еще кучу людей, прежде чем найду покой. Я не хочу ничего этого слышать. Мой мозг думает не правильно. Он выдает неверные цифры, он считает не правильно, он заражен и инфицирован. Он думает не правильно, он все делает не правильно. Мое сердце перегоняет яд. Оно доставляет его к каждой маленькой клеточке моего тела, забирая уже чистую кровь от них. Я отравляю себя сегодня. Чувствительность обострена. Нервная система расслаблена. Состояние крайне нестабильное и опасное для общества. Что ты ждешь от меня. Что ты хочешь получить, когда перегружаешь мой мозг своими проблемами. Ты хочешь, чтобы я их решил? У тебя с ней проблемы? Ты видимо хочешь, чтобы я, как в старые добрые времена, залатал ваши отношения. Но я уже давно не тот, кем был раньше. Ты говоришь, что кто-то виноват, что у тебя за три года уже почти закончилась трудовая, потому что ты меняешь работы, как перчатки. Ты говоришь, что я твой лучший друг? Ты говоришь, что тебе надо сходить к какой-то бабке-шаманке. А вот я сижу и думаю, может повозить тебя лицом по этому грязному асфальту. Ты, чертов эгоист. Ты хоть раз подумал, кто ты для меня? Ты – увалень, ты ждешь, что все само свалится к тебе с неба. Ты не ударишь палец о палец, чтобы кому-то помочь. Тебе дано все, ты это не ценишь. Ты мне рассказываешь о своих проблемах. Ты никогда не спрашивал меня кто ты мне. Ты не думал о своем «лучшем друге», когда подставлял меня три года назад. Ты грузишь меня про то, какая она дура и бесишься оттого, что я с тобой не согласен, что я говорю «Я не вижу состава преступления и более того, виноват ты!». Очередная доза и мне уже все равно. Мне плевать на твои проблемы, на свои, на тебя, на себя, на этих двоих в кепках и кожаных куртках с перстями, и на этих, что сидят напротив, на то, что уже идет дождь, а мы сидим на лавочке в парке, на этот фонарь, светящий в глаз, на отсутствие сигарет, как в прочем и уже пустую бутылку, на то, что уже нужно ехать домой, или придется потом идти пешком, мне уже на все. Ты не ценишь главного, что дала тебе природа, точнее не дала. Она не дала тебе мозгов. Тебе не знакомо это состояние, в котором я прибываю последние года три. Ты никогда не узнаешь, откуда берутся шрамы на руках. Ты не знаешь что такое дикая тупка. И вот иду я домой. Иду не один, идем вместе с дождем. Он идет по мне, а я иду по его следам на дороге. Темно, сыро, тихо и еще как-то. По дороге выкидываю из головы весь этот мусор, который ты туда впихнул. Я уже давно перестал относиться к тому, что мне не интересно серьезно. Твои проблемы – ты их и решай. Какой ужас, как много мусора. Пустого и не нужного мусора. Я знаю точно скоро там останется только запись о том, что такого то числа, во столько то времени я сидел с тем-то там-то и он мне говорил о своих проблемах. Думаю, это лишь стоит оставить, для точности, а остальное можно сносить.

Запах вареной гречки бьет в нос. Стандартный набор фраз, когда приходишь домой. Есть будешь? Нет, не буду! Хорошо. Отлично. Спокойной ночи. Пока. И уже ложишься спать с одной мыслью «Пускай только завтра будет только не хуже чем сегодня, а лучше пускай его вообще не будет».

---

.

---

Кома.

Куча бумаги. Бумага кругом. Она разная. Есть тонкая, тонкая настолько, что просвечивается насквозь. Есть толстая. Здесь лежит шершавая грубая и гладкая бумага. На одной печатали лазером, на другой отпечатано струйником, а та на которой напечатано матричным принтером это из банка. На всех бумагах стоят печати и множество росписей. Одни маленькие и закрученные, другие же широкие и размашистые. Ее тащат и тащат сюда. У меня уже завален стол и все полки. Мозг думает цифрами, глаза различают только цифры, руки перекладывают эти горы по разным стопкам. Кто-то заходит и что-то спрашивает. Голова, как генератор случайных чисел выдает число. Я его озвучиваю. Человек в растерянности уходит. Голова дала трещину.



Я смотрю на себя со стороны. Мое тело лежит. Я вижу, что у меня закрыты глаза. Я наверно сплю. Хотя нет. Оно холодное. Я чувствую, как от него тянет холодом, как из открытого морозильника. Цвет кожи отдает синевой. Да, оно мертвое. Сердце не стучит. Я умер.

Я продолжаю ходить на работу. Я говорю, меня понимают. Я дышу. Я смотрю телевизор. Но я мертв. Это кома. Я общаюсь со многими людьми. Они все разные. Некоторые дорого одеты и от них пахнет противным одеколоном, от которого меня тошнит, другие же не следят за своим внешним видом. Но я вижу, что их глаза тоже застыли. Они все тоже в коме. Они ходят в магазин, где их обслуживают такие же люди, которые тоже живут в коме. Они ездят на машине, на выходных водят свои семьи в парк. Но все они мертвы. Осознают ли они, что уже умерли, или это только я один знаю о том, что я мертв? У каждого из них своя причина смерти. Каждый ее тщательно скрывает от посторонних. Но она очевидна.

Я лишь молчу. Я могу всего лишь улыбнуться. На лицах нет никаких эмоций. Они похожи на каменную стену. Это всего лишь мертвая плоть. Я не могу никого согреть, ведь я сам холоден. Я могу только причинять боль и страдания.

@музыка: клац, клац ...

@настроение: 306, 400429198, 24, 500 ...

---

Мразь.

В тысячный раз убедился в мелочности людей. Никому не верь. Кругом ходят враги и шпионы. Тебе улыбаются – не верь. Тебе что-то говорят – не верь. Никому не верь. Никому не доверяй. Никому не открывайся. Всегда держи заряженный пистолет под подушкой. Всегда будь готов получить нож в спину. Всегда знай, что тебя могут предать. Никогда и не к кому не испытывай никаких чувств. Все кто тебя окружают тебе в первую очередь враги. Всегда держи свои глаза открытыми, не упускай ничего. Никогда и никому ничего не прощай. Если человек оступился, и за этим не последовало наказания, он оступится еще раз. Никогда и ни к кому не испытывай жалости. Каждый сам выбирает себе дорогу в этой жизни. Каждый человек, идя на поступок, должен отдавать себе отчет о последствиях. Каждый выбирает себе сам дорогу здесь. Всегда будь готов перегрызть горло тому, кто перешел тебе дорогу.

@настроение: хочется орать от ярости и досады...

---

Слеза.

Я знаю, когда тебе больно. Я это чувствую. Ведь я без боли не появляюсь. Я рождаюсь где-то глубоко у тебя в душе. Я появляюсь только тогда, когда тебе очень плохо и больно, когда тебя обижают, когда ты не знаешь что тебе делать дальше и как с этим жить. Если бы я мог, я бы всех их покалечил, но нет, я не могу этого сделать, ведь у меня другое предназначение. Я лишь маленькая капелька влаги. Когда я появляюсь у тебя внутри, я могу видеть твои мысли и чувствовать тебя. Я маленькая губка. Я впитаю в себя все твое горе и обиду. Я заберу все, что смогу унести с собой. Я буду пытаться забрать как можно больше, чтобы в тебе всего этого осталось меньше. Я впитаю твою боль. Поверь, тебе от этого станет только легче. Не бойся меня. Не прячь меня. Ты боишься показать меня другим людям. Ты стесняешься меня. Ты не хочешь показать, что слаба. Ты ненавидишь меня. А я тебя люблю. Ведь забирая твою боль и страдания, я забираю их себе. Мне становится больно. Мне больно. Я не могу больше оставаться у тебя внутри. Эта боль невыносима. Я выйду у тебя из глаз. Я выйду из твоих прекрасных глаз. Из твоих больших и ясных глаз. Я должен унести твою печаль подальше от тебя. От меня твои глаза опухнут. Мне ужасно стыдно за это, но сделать я ничего не могу, такая у меня природа. Я пройду по твоей нежной коже на щеках. Я хочу попасть на твои губы, чтобы коснуться их в последний раз в своей недолгой жизни. Но ты сотрешь меня рукой. Потом я высохну. От меня ничего не останется. Я понесу твою боль высоко в небо. Я буду там вместе с такими же как и я. Не волнуйся, я вернусь. Я вернусь, чтобы повторить свой путь снова и снова. Я буду возвращаться каждый раз, когда тебе это будет нужно, ведь я же тебя люблю. Я буду возвращаться каждый раз, чтобы освободить тебя от боли и делать больно себе. Но ты никогда не вспомнишь обо мне, я так и останусь всего лишь капелькой на твой щеке, которую ты сотрешь рукой…

---

Мусор...

Я иду. Точнее сказать не иду, а плетусь. Здесь ужасно темно. Кто-то украл мое небо, мои звезды, мою полную луну, которая висела впереди, и ее холодный свет падал на дорогу перед моими ногами и освещал мне путь. Теперь здесь всегда пасмурно и идет дождь. Я уже промок насквозь. Меня это порядком уже достало. Я плетусь один. Кто-то держит меня за руку. Та рука, что меня держит теплая и мягкая. Меня это не заботит. Меня не интересует, чья это рука и зачем она держит меня. Я чувствую только, что именно эта рука мешает мне наконец-то сойти с этой бесконечной дороги и прыгнуть в пропасть. Эта рука делает мне больно, каждый раз, когда я пытаюсь вырваться. Хозяйка руки говорит: «Ты странный!». Я лишь молчу в ответ. Я не буду разрушать эту иллюзию, которую она построила. Я понимаю, что мне не хватает воздуха, и я начинаю задыхаться. Я точно знаю, что первым умрет мозг, потом, когда он перестанет подавать импульсы, остановится сердце, и я буду мертв. Я знаю, что я один. И не стоит ей что-то объяснять, она все равно не поймет, такой уж она человек. Мне все равно уже.

Это даже не ты, это твоя тень. Ведь от тебя уже ничего не осталось, кроме этой тени. Твоя тень будет идти за мной по этой дороге. Я ее никогда не увижу, ведь тень в темноте нельзя заметить, я не увижу ее лица, я не замечу ее следов в грязи на дороге, я лишь буду чувствовать ее запах, я буду знать, что она где-то рядом. Ее присутствие дарит ощущение, что еще не все потеряно, что все будет хорошо. Самое печальное, что я не смогу прибить тебя за эту ложь. А ты продолжаешь мне врать, я знаю, что это полная чушь и лучше уже не будет, только бы хуже не было, ты продолжаешь долбить, что все будет хорошо, и я начинаю тебе верить. Ты живучая гадина. Тупая надежда.

Мимо меня проносятся люди. Кто-то бежит и все равно ничего не успевает, кто-то идет быстрым шагом, кто-то шагает уверенно, кто-то робко, как бы проверяя на прочность дорогу, кто-то ползет. Мне нет до этого никакого дела. Мне все равно. Кто-то останавливается рядом и рассказывает мне про свою больную собаку, которая объелась падали и теперь ей плохо и про мертвую кошку, которая умерла от старости. Мой больной мозг сразу рисует картинку, как собака жрет мертвую кошку. Молчу и только сочувственно киваю головой. Мне нет никакого дела до него самого и его собаки. Эта информация, которая будет помещена в папку «Прочий мусор». Кто-то пожалуется мне на то, что у него сломалась машина. Мне тоже все равно и ее туда же. Меня больше заботит отсутствие кофе в моей кружке. Кто-то говорит, что не может спать и в шесть утра уже на ногах. В свою очередь, автоматически спрашиваю, во сколько он лег спать. Говорит, что в восемь вечера. Молчу и сочувственно киваю головой. Мне все равно. Нет, я не злой и не сволочь. Просто я вижу, что человеку абсолютно плевать на меня. А эту чушь он мелет, я не знаю зачем. Зачем он перегружает мой мозг этим мусором. У меня самого своего мусора полная голова. Мне чужой мусор совсем не нужен.

---

Посмотрел утром в зеркало и подумал: «Мама моя, кто же сегодня на работу пойдет». Вся штука в том, что кроме плитки я там ничего не увидел. Тут прибежала мать, схватила фен, и уже было пыталась скрыться, но не тут то было:

- Мам, там, правда, в зеркале никого нет?

- Очень смешно!

И поскакала дальше собираться на работу. Вот значит стою я и думаю, что же смешного в том, что мое отражение куда-то делось. Или это у меня с головой что-то и пора завязывать с алкоголем или это все же с зеркалом что-то. Понимаю, что от кого-то ужасно воняет перегаром. Так как тут кроме меня никого нет, значит от меня, значит живой. Единственное что смущает, так это звездные россыпи в глазах синего цвета, результат бессонного ворчанья полночи.

За столом встретил братца (он же Шарик), который поведал мне о том, что когда я уже ушел, вся эта брага гостей умудрились высадить зеркало в ванной. Только вот что они все делали в ванной, я так и не понял.

---

Стоит рядом и что-то увлеченно рассказывает. Я как обычно его не замечаю. Его же это как обычно не смущает. Он привык разговаривать сам с собой у мня под боком. Ляпаю по клавишам. Вбиваю цифры. Тут я начинаю чувствовать, что сейчас захлебнусь слюной. Я чую запах свежевыпеченной сдобы с маком. Начинаю пороть ошибки. Он стоит и нагло давиться булочкой. Все, сейчас утону. Начинаю судорожно вспоминать, что ж сегодня удалось съесть. Так, три сырника, одно яйцо, приготовленное по странному рецепту (внизу черная корочка, сверху сырая жижа) с чаем, две ложки сахара, и много кофе. Сначала подумал, что с памятью что-то, но потом понял, что нет, с памятью все в порядке. Уже повернулся к нему и глазами готов сожрать его целиком, вместе с недоеденной булочкой. А он продолжает нести бред и причмокивать, разжевывая булку. Голодный блеск в глазах меня выдает. Он его замечает:

- М-м-м, хочешь булочку, ой, а я ее почти всю съел, надо же…

- Надо же, какая жалость…

Моя рука ищет большой и тяжелый предмет…

---

Мое сердце...

Не судите строго, вроде у меня едет крыша...



Небо затянуто тучами. Они обволокли его густой пеленой. Можно заметить, как несутся серые облака, похожие на вырванные грязные куски ваты. Кругом тускло и серо. Тот же немногий свет, которому удается пробиться сквозь это стену воздушной грязи, падает на землю одинокими тонкими столбами мутного света и тут же исчезает.

Дует сильный ветер, разгоняя листву, уже давно опавшую с деревьев и успевшую высохнуть и свернуться. Если присмотреться, то можно заметить, что на листву это совсем не похоже, скорее это напоминает сгоревшую бумагу. Они такие же черные и хрупкие. Если взять в руку, тут же рассыпаются, превращаясь в пепел, который уносит ветер. Когда-то это были листья деревьев, стоящих вдоль дороги, вымощенной булыжником. Теперь эти деревья стоят полностью голые, растопырив свои ветви.

Булыжник, из которого сделана дорога уже рассыпался и его частицы унес ветер. Где-то образовались ямы и ухабы.

Вокруг простирается поле. Бескрайнее поле. Оно прерывается лишь этой дорогой, ведущей в никуда. Почва давно уже не плодородна и высохла. Здесь может расти лишь эта никчемная низкая трава такая же серая, как и все вокруг. От нее нет никакой пользы. Она растет сама для себя, для того, чтобы расти. Под ветром она стелется к земле волнами. Сейчас это поле похоже на огромное море, уходящее к самому горизонту.

Мое сердце – это дом, одиноко стоящий посреди поля. Он заброшен. Ставни стучат на ветру, где-то разбиты стекла. Около входа ветер нагнал кучи листвы. Стоит собачья будка, которая тоже пуста. Здесь уже давно никто не живет. Оно не ухожено и заброшено. Этот дом такой огромный, что туда вполне могли вместиться и дорога и клены и это серое небо вместе с бескрайним полем и прихватить с собой еще полмира, но он пуст, там никого нет. Над крышей, где местами сорвана черепица и видны балки, кружат вороны, издающие противные звуки. В фундаменте образовались трещины.

Внутри еще темнее. На стенах, оклеенных старыми успевшими пожелтеть от времени, обоями, висят картины. Эти картины из прошлого этого дома. В этих картинах история этого дома. Они могут рассказать все о бывших хозяевах этого дома. Скрепят половицы на полу. Пахнет застоявшимся воздухом и пылью, старой пылью. Здесь ей покрыто все.

В бесчисленном множестве комнат можно заблудиться. В каких-то из них можно услышать смех, в других может повеять грустью и печалью, еще где-то слышен веселый топот и цоканье каблучков, где-то очень тяжело находиться, а где-то хочется остаться. В одной из комнат невыносимо тяжело находиться, это витающие в воздухе слова мертвой тяжестью ложатся на плечи, это те слова, которые я не сказал и уже не скажу, которые обязательно должен был сказать, но уже слишком поздно. Они все здесь, они здесь останутся навсегда. Подвал затоплен жидкостью, это не вода, это слезы. Уже давно неважно, чьи они и как они сюда попали. Но они все здесь, все до одной капли. А у этой, забрызганной кровью своя история. Я убил ее здесь, прямо в этой комнате. Когда я перерезал ей горло, она не кричала, она вообще не издала ни звука, она лишь улыбалась, холодящей душу улыбкой. Потом я зарыл ее на заднем дворе. Зарыл не глубоко, чтобы, когда она снова воскреснет, ей было проще вылазеть из своей могилы. Хотя значения не имеет, она все равно вылезет. Она может ворочать горы и переходить океаны. Теперь там стоит надгробный камень. Я долго думал, что на нем написать, но ничего не пришло в голову, и я просто нарисовал сердечко.

На большом дубовом столе в столовой, вокруг которого расставлены небрежно стулья, еще стоит посуда, так и не убранная с него. В комнатах валяются вещи. Шкафы открыты. В камине лежат так и не догоревшие поленья. Шторы на огромных окнах колышутся от ветра, который проникает в дом через разбитые стекла. В пепельнице лежит сигарета, недокуренная кем-то и потухшая на середине. Видны следы пожара, небрежно скрытые обоями с разными рисунками. Трещины идут через весь дом от самого фундамента до чердака. Жизнь здесь замерла в один миг. В этом доме нет никаких драгоценностей. Даже столовое серебро куда-то пропало. Остались лишь никчемные картины, покрытые толстым слоем пыли. В один миг исчезли все и все. Куда все это делось, никто уже не помнит, как в принципе и некому помнить.

Здесь никого нет, это призраки прошлого ходят по дому и не могут найти себе покоя. У них нет будущего и настоящего, все они живут в прошлом. Здесь все так знакомо и привычно, но в тоже время так пусто и чуждо. Эти двое играют в шахматы. Тот, что белом, со злой ухмылкой на лице – это я, как и тот, что в черном с добродушным выражением лица – тоже я. Сейчас они спокойны и играют в свою бесконечную игру. Но если один из них побеждает, то они оба нажираются или обдалбливаются чем-то и начинают орать песни и дебоширить. Тогда дом начинает сотрясаться.

Он отпугивает всех, кто приближается к нему слишком близко. Но когда-нибудь здесь снова кто-нибудь поселиться. Этот кто-то не испугается всего этого. Этот кто-нибудь поменяет стекла, вытрет пыль, поправит картины, разожжет огонь в камине, уберет вещи и зажжет свечи, здесь снова будет слышен смех и призраки получат свой покой. Все это будет, будет когда-нибудь, но не сейчас. Не сейчас, еще слишком рано. Кровь на полу еще не успела остыть. Сейчас я ухожу отсюда прочь. Я обязательно вернусь, обязательно, когда-нибудь вернусь сюда…