ночной эфир...
Иногда ловлю себя на мысли, что окружающие меня люди – коты. Я вообще не в восторге от кошачьих. Когти, шершавые языки и привычка тереться под ногами, издавая непонятные звуки. Еще они смотрят так, будто я понимаю, что им нужно. Пока я хожу, они заняты своими делами. Как только я сажусь – они тут как тут. Непременно начинают тереться возле меня. Медом тут намазано. И чем больше я занят, тем больше их становится. Они сидят рядом и молчат, смотрят в окна или на тень от лампы на потолке, или не молчат, или чистят шерсть, или играют с клубком. Когда молчат еще куда ни шло. Когда не молчат – все намного сложнее. Они рассказывают мне о чудесных противоблошиных ошейниках, чудесных шампунях от которых блестит шерсть, о кошачьем корме с настоящим мясом, о котятах, иногда о мышах, о вкуснейшей сметане (рыбе) которую им удалось утащить сегодня со стола у хозяйки, о своих весенних похождениях в марте и еще о многом. Я думаю, что они говорят об этом, в противном случае это вообще теряет всякий смысл. На самом деле я не понимаю, что они пытаются сказать на своем кошачьем языке. Я лишь изредка поворачиваюсь в их сторону и так понимающе машу головой. Еще есть коты, которые приходят, садятся на задницу и начинают мяукать, драпать когтями мне ногу и нагло смотреть в глаза. Этим точно что-то нужно. Непонятно что, но что-то нужно. Но тебе не стоит рассчитывать на них. Как только кто-то из этих плюшевых мешков тебе понадобится – шиш кого найдешь. Значит, мы кошки. Значит, гуляем где хотим и когда хотим. Значит, мы птицы вольные, но ты можешь погладить мне спину.
Она вспомнила о своем образовании психолога или кого-то там еще. Она с умным видом говорит мне, что это все от того, что котам уютно со мной. Говорит, что коты всегда спят на теплом месте в доме. Она говорит, что коты тянутся ко мне. Я говорю ей, что я не диван, чтобы быть уютным. Я говорю, что коты тянутся еще и к больным людям. Она смеется и покрывается шерстью, садится рядом и играется со своим клубком. Я пытаюсь выставить ее и клубок в коридор. Ничего не помогает. Потом она говорит, чтобы я убрал ту фотографию с большими глазами. Она говорит, что она страшная.
Иногда ловлю себя на мысли, что окружающие меня люди – коты. Редко кто-то из них окажется собакой. Доброй или злой, но собакой. Собакой с нормальным языком и когтями. Собакой, что ляжет где-то рядом, и ничего не будет говорить. А если и скажет, то скажет непременно то, что нужно сказать. И ты прекрасно поймешь, что она хотела этим сказать...
Она вспомнила о своем образовании психолога или кого-то там еще. Она с умным видом говорит мне, что это все от того, что котам уютно со мной. Говорит, что коты всегда спят на теплом месте в доме. Она говорит, что коты тянутся ко мне. Я говорю ей, что я не диван, чтобы быть уютным. Я говорю, что коты тянутся еще и к больным людям. Она смеется и покрывается шерстью, садится рядом и играется со своим клубком. Я пытаюсь выставить ее и клубок в коридор. Ничего не помогает. Потом она говорит, чтобы я убрал ту фотографию с большими глазами. Она говорит, что она страшная.
Иногда ловлю себя на мысли, что окружающие меня люди – коты. Редко кто-то из них окажется собакой. Доброй или злой, но собакой. Собакой с нормальным языком и когтями. Собакой, что ляжет где-то рядом, и ничего не будет говорить. А если и скажет, то скажет непременно то, что нужно сказать. И ты прекрасно поймешь, что она хотела этим сказать...
-
-
02.09.2009 в 07:51-
-
01.10.2009 в 15:18