ночной эфир...
читать дальшеУтро. Как же не хочется вставать, до будильника еще часа полтора. Но спать уже невозможно. Мать бегает по дому, хлопая дверями и сильно шаркая тапками по линолеуму. Просто лежу и смотрю в потолок. Сегодня должно быть 31. Дверь в комнату закрыта, но едкий и противный запах лука проходит сквозь щели и начинает разъедать слизистую глаз. Слышен звук фена. Он напоминает звук турбины садящегося самолета…
Заваривая себе кофе, наблюдаю, как мать кромсает вареную картошку. Интересуюсь, зачем здесь стоит этот громоздкий кухонный комбайн. Слышу в ответ, что она им не умеет пользоваться. Слово за слово и мы уже орем друг на друга…
Поиск чего-либо съедобного в доме не увенчался успехом, поэтому довольствуюсь на завтрак чашкой кофе без сахара, одним вареным в крутую яйцом, одним соленым огурцом и двумя чайными ложками творога, довольно противного на вкус и отдающего чем-то кислым…
Ветер, довольно сильно дует в лицо. На дереве, около подъезда развивается кассетная лента. Двор празднично украшен пустыми банками из-под пива, пакетами и бумажками, которые уносит ветер мне под ноги. Я шагаю по лужам прочь от дома. На душе как-то неуютно и грязно, как и кругом. Здесь столько грязи, но она вполне могла бы поместиться у меня внутри. Радуйтесь, следующий год – это ваш год. Потому, что обязательно нужно выкидывать мусор из окон и мусорить именно там, где живешь, чтобы сразу было видно, что здесь живу я…
Из сети выбило две машины, хожу с потерянным видом и пытаюсь найти причину. Мимо мелькают хорошо датые лица рабочих. Молчу, делаю вид, что не чувствую перегара и не вижу, как блестят глаза, только по тому, что сегодня Новый год и не хочется ругаться…
Меня просят подождать два часа, т.к. сайт закрыт по техническим причинам. Через два часа меня просят подождать еще два часа и так снова и снова…
Желудок страшно ругается. Ему совсем не понравилось то, что я положил в него утром. Меня ужасно тупит, когда я смотрю на подаренную мне тельняшку…
Валяюсь на диване за столом. Диван довольно низкий, поэтому меня не видно из-за стола. Жутко пахнет оливье, нарезанный такими ломтями, что кажется, что это какой-то картофельный салат с луком, которого в каждом блюде с избытком. Меня нет, я где-то вместе с хорьками на каком-то канале про животных. Мне наливают стопку прозрачной жидкости, я выпиваю ее залпом, запивая какой-то газированной гадостью со вкусом земляники. Я думаю только об одном: только бы не позвонить, только не надо звонить. Тем временем мохнатые твари роют себе норы и пытаются отобрать яйца у каких-то птиц, выхаживая своих детенышей. Они о чем-то спорят и громко разговаривают, отрывая меня от мохнатых тварей. Я молчу. Наконец я понял, что мне уже хватит, иначе я никуда не пойду, потому что необходимость пропадет…
Так, селедка 1 упаковка, крабовые палки 2 пачки, 5 вилок, 8 пластмассовых стаканчиков, кола 2 литра, мандарины 10 штук, два литра мартини, вроде все. Пора…
На улице идут боевые действия. Слышны взрывы, оглушительные и мелкие, но частые, как очередь выстрелов. Уже тепло иду быстро, автоматически выбирая более безопасный путь, чтобы не быть подорванным на вражеской мине…
Что за привычка тупо опаздывать. Пришел на пять минут раньше и никого. Ожидание меня убивает. Наверно поэтому я никогда не прихожу заранее. Или ровно к назначенному времени или с опозданием на пару минут…
Явились с опозданием на полчаса. Первая, вторая, третья. Вместо тостов всеобщее хрюканье. Банки с салатами. Если сам не подумаешь, то никто не позаботиться. «И что бы мы без тебя делали?», «Пили бы с бутылок!». Никто не позаботился о стаканчиках, как оказалось, если бы я не принес, то их бы вообще не было. Короткая перепалка с ППС. Все спрятано по пакетам. Майор уходит…
Ну, вот я уже звоню. Саня поздно спохватился. Он пытается отобрать у меня телефон, но я уже слышу ее голос. Я поздравляю ее с Новым годом. Она меня. Рассказываем друг другу новости из своей жизни. Ее подруга тем временем баррикадирует дверь в комнату, т.к. ее парень пытается вломиться. Она говорит, что немного приболела, и ей уже пора потому, что ее зовут, и подруга уже не может держать дверь. Ложу трубку. Сижу и туплю. Я вспоминаю.
С учебы бегу к ней. Она болеет. Захожу к ней. Она лежит в постели. Целую. Она сопротивляется, говорит, что не хочет, чтобы я заболел. Говорю, что я не могу болеть, я же робот. Меряю температуру - 40,5. Вызываю скорую. Приехали. Сделали укол. Строю план по ее кормлению. Она не ела ничего целый день. Притаскиваю чашку горячего куриного бульона. Кормлю ее с ложечки. Она сопротивляется. «За маму», «За папу». Вот и чашка пуста. Температура упала. Укутываю ее одеялом. Сажусь рядом с кроватью. Достаю книжку с ее любимыми детскими сказками. И читаю, гладя ее. Она засыпает. Выключаю свет, целую ее в еще горячий лоб. Все будет хорошо.
Я без тебя умру,
Просто закрою глаза.
И только мне одному
Достанутся небеса.
Взял бы тебя с собой,
В этот далекий путь,
Только вот ангел святой
Может не потянуть.
Я тебя буду ждать.
Вечность это не срок.
Времени не оторвать
От жизни моей кусок.
Тают бессмертия дни,
Лицо, превращая в хлам,
Если сможешь, то сохрани
Все, что принадлежало нам.
Я навсегда с тобой,
Стану собакой твоей
Чтоб о тебе с тоской,
Скулить у закрытых дверей.
Поторопись ко мне,
Ты можешь еще успеть
В собачьих глазах, на дне
Слезы мои рассмотреть.
Размытая радуга сна,
Останется в голове.
Вспомнишь ты как всегда,
Что я приходил к тебе.
И будет хороший день,
И будет хотеться жить,
И даже небесная тень
Тебя не заставит ныть.
Я понимаю, что не могу ее забыть, что люблю ее до сох пор. Я начинаю отсутствовать. Меня уносит снова куда-то от елки, в небо. В это серое небо, с которого мелкими каплями начинает капать дождь…
Сидим уже где-то на кухне, ем курицу с блинами. Музыка. Хотя музыки нет. Мы орем какую-то песню. Саня сидит в шапке ушанке и что-то мудрит со своим чаем. Мне кажется, он перестарался с заваркой. Она плавает толстым слоем на поверхности…
Изрядно пьян. Полбутылки текилы в руках. Уже можно не запивать и не закусывать. Уже светло. Ключи, как обычно не хотят попадать в замок…
Видимо, уже хорош. Цепляю эти колокольчики в арке. Они шумно гремят. Иду чистить зубы, цепляя шкафы, двери…
Спать, спать, спать…
Часов пять вечера. Боль в мозгу. Эта боль сковывает движения. Наушники, плеер, все хорошо. Мать зовет есть. Она не узнает, что я есть не могу. Сидим с братом напротив друг друга. Картошка с салом и печенью. Все довольно жирное. Можно было сказать жир с картошкой. Думаю о том, что хана моей печени и вот она какая смерть, жирная и с салом. Иду спать…
Снова утро. Часов шесть. Кругом тихо. Все спят. Собираюсь на работу. Готовлю кофе. Наушники, плеер, все хорошо…
Еще довольно темно. В окнах не горит свет. Все спят. Не слышно машин. На остановках нет людей. Дороги пусты. Кажется, что все вымерли, но это не так. Город спит. Люди отдыхают…
Заваривая себе кофе, наблюдаю, как мать кромсает вареную картошку. Интересуюсь, зачем здесь стоит этот громоздкий кухонный комбайн. Слышу в ответ, что она им не умеет пользоваться. Слово за слово и мы уже орем друг на друга…
Поиск чего-либо съедобного в доме не увенчался успехом, поэтому довольствуюсь на завтрак чашкой кофе без сахара, одним вареным в крутую яйцом, одним соленым огурцом и двумя чайными ложками творога, довольно противного на вкус и отдающего чем-то кислым…
Ветер, довольно сильно дует в лицо. На дереве, около подъезда развивается кассетная лента. Двор празднично украшен пустыми банками из-под пива, пакетами и бумажками, которые уносит ветер мне под ноги. Я шагаю по лужам прочь от дома. На душе как-то неуютно и грязно, как и кругом. Здесь столько грязи, но она вполне могла бы поместиться у меня внутри. Радуйтесь, следующий год – это ваш год. Потому, что обязательно нужно выкидывать мусор из окон и мусорить именно там, где живешь, чтобы сразу было видно, что здесь живу я…
Из сети выбило две машины, хожу с потерянным видом и пытаюсь найти причину. Мимо мелькают хорошо датые лица рабочих. Молчу, делаю вид, что не чувствую перегара и не вижу, как блестят глаза, только по тому, что сегодня Новый год и не хочется ругаться…
Меня просят подождать два часа, т.к. сайт закрыт по техническим причинам. Через два часа меня просят подождать еще два часа и так снова и снова…
Желудок страшно ругается. Ему совсем не понравилось то, что я положил в него утром. Меня ужасно тупит, когда я смотрю на подаренную мне тельняшку…
Валяюсь на диване за столом. Диван довольно низкий, поэтому меня не видно из-за стола. Жутко пахнет оливье, нарезанный такими ломтями, что кажется, что это какой-то картофельный салат с луком, которого в каждом блюде с избытком. Меня нет, я где-то вместе с хорьками на каком-то канале про животных. Мне наливают стопку прозрачной жидкости, я выпиваю ее залпом, запивая какой-то газированной гадостью со вкусом земляники. Я думаю только об одном: только бы не позвонить, только не надо звонить. Тем временем мохнатые твари роют себе норы и пытаются отобрать яйца у каких-то птиц, выхаживая своих детенышей. Они о чем-то спорят и громко разговаривают, отрывая меня от мохнатых тварей. Я молчу. Наконец я понял, что мне уже хватит, иначе я никуда не пойду, потому что необходимость пропадет…
Так, селедка 1 упаковка, крабовые палки 2 пачки, 5 вилок, 8 пластмассовых стаканчиков, кола 2 литра, мандарины 10 штук, два литра мартини, вроде все. Пора…
На улице идут боевые действия. Слышны взрывы, оглушительные и мелкие, но частые, как очередь выстрелов. Уже тепло иду быстро, автоматически выбирая более безопасный путь, чтобы не быть подорванным на вражеской мине…
Что за привычка тупо опаздывать. Пришел на пять минут раньше и никого. Ожидание меня убивает. Наверно поэтому я никогда не прихожу заранее. Или ровно к назначенному времени или с опозданием на пару минут…
Явились с опозданием на полчаса. Первая, вторая, третья. Вместо тостов всеобщее хрюканье. Банки с салатами. Если сам не подумаешь, то никто не позаботиться. «И что бы мы без тебя делали?», «Пили бы с бутылок!». Никто не позаботился о стаканчиках, как оказалось, если бы я не принес, то их бы вообще не было. Короткая перепалка с ППС. Все спрятано по пакетам. Майор уходит…
Ну, вот я уже звоню. Саня поздно спохватился. Он пытается отобрать у меня телефон, но я уже слышу ее голос. Я поздравляю ее с Новым годом. Она меня. Рассказываем друг другу новости из своей жизни. Ее подруга тем временем баррикадирует дверь в комнату, т.к. ее парень пытается вломиться. Она говорит, что немного приболела, и ей уже пора потому, что ее зовут, и подруга уже не может держать дверь. Ложу трубку. Сижу и туплю. Я вспоминаю.
С учебы бегу к ней. Она болеет. Захожу к ней. Она лежит в постели. Целую. Она сопротивляется, говорит, что не хочет, чтобы я заболел. Говорю, что я не могу болеть, я же робот. Меряю температуру - 40,5. Вызываю скорую. Приехали. Сделали укол. Строю план по ее кормлению. Она не ела ничего целый день. Притаскиваю чашку горячего куриного бульона. Кормлю ее с ложечки. Она сопротивляется. «За маму», «За папу». Вот и чашка пуста. Температура упала. Укутываю ее одеялом. Сажусь рядом с кроватью. Достаю книжку с ее любимыми детскими сказками. И читаю, гладя ее. Она засыпает. Выключаю свет, целую ее в еще горячий лоб. Все будет хорошо.
Я без тебя умру,
Просто закрою глаза.
И только мне одному
Достанутся небеса.
Взял бы тебя с собой,
В этот далекий путь,
Только вот ангел святой
Может не потянуть.
Я тебя буду ждать.
Вечность это не срок.
Времени не оторвать
От жизни моей кусок.
Тают бессмертия дни,
Лицо, превращая в хлам,
Если сможешь, то сохрани
Все, что принадлежало нам.
Я навсегда с тобой,
Стану собакой твоей
Чтоб о тебе с тоской,
Скулить у закрытых дверей.
Поторопись ко мне,
Ты можешь еще успеть
В собачьих глазах, на дне
Слезы мои рассмотреть.
Размытая радуга сна,
Останется в голове.
Вспомнишь ты как всегда,
Что я приходил к тебе.
И будет хороший день,
И будет хотеться жить,
И даже небесная тень
Тебя не заставит ныть.
Я понимаю, что не могу ее забыть, что люблю ее до сох пор. Я начинаю отсутствовать. Меня уносит снова куда-то от елки, в небо. В это серое небо, с которого мелкими каплями начинает капать дождь…
Сидим уже где-то на кухне, ем курицу с блинами. Музыка. Хотя музыки нет. Мы орем какую-то песню. Саня сидит в шапке ушанке и что-то мудрит со своим чаем. Мне кажется, он перестарался с заваркой. Она плавает толстым слоем на поверхности…
Изрядно пьян. Полбутылки текилы в руках. Уже можно не запивать и не закусывать. Уже светло. Ключи, как обычно не хотят попадать в замок…
Видимо, уже хорош. Цепляю эти колокольчики в арке. Они шумно гремят. Иду чистить зубы, цепляя шкафы, двери…
Спать, спать, спать…
Часов пять вечера. Боль в мозгу. Эта боль сковывает движения. Наушники, плеер, все хорошо. Мать зовет есть. Она не узнает, что я есть не могу. Сидим с братом напротив друг друга. Картошка с салом и печенью. Все довольно жирное. Можно было сказать жир с картошкой. Думаю о том, что хана моей печени и вот она какая смерть, жирная и с салом. Иду спать…
Снова утро. Часов шесть. Кругом тихо. Все спят. Собираюсь на работу. Готовлю кофе. Наушники, плеер, все хорошо…
Еще довольно темно. В окнах не горит свет. Все спят. Не слышно машин. На остановках нет людей. Дороги пусты. Кажется, что все вымерли, но это не так. Город спит. Люди отдыхают…
@настроение: у меня под ногами
-
-
02.01.2007 в 19:10читать дальше
А.Белянин
-
-
02.01.2007 в 19:16