читать дальшеЭта весна, самая не правильная весна за всю мою никчемную жизнь. Дело даже не в самом времени года, вся проблема во мне, потерявшемся в днях, числах, временах года и в самом себе.
"Случайный Дневник".
Вы же все знаете, пишете, щелкаете и получается:
1. Про меня:Северное сияние...
2. Про жизнь: А может быть и не было меня...
Точно.
3. Про любовь: ...
Хм, странно, но многозначительно.
4. Про дневник: Чёрное и Белое
Мне вообще кажется, что он у меня однобокий какой-то, отражает лишь черное. Хотя и в жизни его больше, чем белого.
5. Про будущее: Седьмое небо
В общем, чушь какая-то. А вообще так называется злачное заведение на третьем этаже железнодорожного вокзала. Там стеклянный купол и вечером видны звезды, обстановка и интерьер напоминает начало девяностых, стулья и столы, липкие от пива из той же эпохи. Контингет там тот еще. Из присутствующих там всегда есть заядлые алкоголики, бомжи и часть непривередливой молодежи, которая не вместилась в другие заведения. Вместо официанток между столиками раз в пятнадцать минут проходит наряд милиции. Там никогда не играет никакой музыки. В качестве развлечений устраиваются поединки между различными группами посетителей. Они могут делить столики, стулья, женскую часть общества и просто так. Но побеждает всегда милиция, а проигравшие уезжают бесплатно в отделение. Пахнет там, чуть лучше, чем в общественном туалете. И если заказать какое-нибудь не проверенное блюдо, то можно отравиться. Пол там бетонный, с вкраплением каких-то маленьких камешков и всегда мокрый. Но зато небо над головой и видны платформы с поездами. Вот сидишь на липком стуле перед липким столом, источающим запах разлагающейся плоти, в вечной луже чего-то и любуешься небом. Я там был раза два и мне хватило...
Может быть для того, чтобы чувствовать себя счастливым, нужно не замечать, что ты сидишь в луже, и по самые уши завяз во всем этом, а лишь замечать все хорошее. Но тогда это будет иллюзия. Ложь самому себе, что все хорошо, хотя все далеко не так. И может оказаться, что ты уже оторван от жизни совсем и на глазах у тебя розовые очки, которые нагло лгут тебе. Самообман? Тогда получается, что просто окончательно замкнешься сам в себе.
Весна – это всегда начало чего-то, пробуждение. Вот только она для меня ничем не отличается от всех остальных времен. Так стало почему-то. Может быть, я когда-нибудь проснусь. Только вот не спится мне. Хотя я очень хочу.
Темный потолок над кроватью изучен до мельчайших подробностей. Явно можно определить, что обои клеились не аккуратно, т.к. видны следы клея на побелке. Люстра в виде трех матовых шаров висит не совсем по середине. Сам прямоугольник потолка имеет не ровные стороны. И вообще у меня складывается ощущение, что правый угол совсем не девяносто градусов. Поэтому, рисуя глазами геометрические фигуры, нельзя точно определить, где точно должна была висеть люстра.
Примерно через каждые минуть пять или десять гаснет фонарь за окном. Бракованная лампочка. За минуты две она остывает и снова включается.
Один раз в час бросает на потолок свет фар патрульная машина, медленно ползущая в ночи по пешеходной дорожке
Наверно я всегда хотел что-то уметь или за меня этого хотел еще кто-то. В детстве, куда только не таскала меня бабуля. Художника из меня не вышло. После того как я изобразил бабочку только черной краской, а потом еще и улитку и клиновый листик тоже черным, женщина, разгуливающая между большими деревянными мольбертами, предложила заняться чем-нибудь еще. Потом из меня пытались сделать певца, но выяснилось, что с медведем я знаком с рождения и мы с ним большие друзья. Поэтому мне всучили такой железный треугольник и палочку и сказали, чтобы я стоял в третьем ряду и открывал только рот и стучал по этому треугольнику. Позже, если мне не изменяет память, я умудрился окончить музыкальную школу. Точно помню, играл я на пианино, которое продали сразу же, после того, как я ее окончил. Поэтому я уже давно все забыл. Потом были какие-то танцы, но выяснилось, что я плохой танцор и мне они мешают. Самая жесть началась, когда в один вечер снова решили мою судьбу. Приговор был таким – быть тебе актером. Помнится Dublin в парике с наклеенным носом и прочими атрибутами Буратино, вместе с Пяточком, таким же недоделанным, как и Буратино, ставили всю остальную труппу на уши за кулисами. Из-за чего постановщик этой гремучей смеси всех сказок был всегда в бешенстве. И в один прекрасный день, тогда точно помню, мы выступали в актовом зале психиатрической больницы, только не помню уже перед кем, но точно не перед больными, его терпение не выдержало. Он сказал что-то вроде, что мы банда, а не актеры и недоделанные и т.д. Со спортом у меня вообще свои счеты. Если еще ко всему этому добавить, что учился я плохо, а особенно ненавидел все четыре языка, которые с первого класса смешались у меня в голове в отвратительную кашу, из всего этого следует, что я вообще ничего не умею, и никаких талантов и способностей у меня нет. Dublin – вы лентяй и бездарь…
Большая солнечная зеленая лужайка. Посередине нее незамысловатая планка. Триста мультяшных овец. По очереди они подходят к этой планке и перепрыгивают через нее. Одна овца, две, три…
Что-то сбилось внутри. Ровно в половину четвертого я отключусь и снова не высплюсь. Уже три ночи так.
Идет снег. Правда, снегом это можно назвать с большой натяжкой. Это просто маленькие комочки мокрого льда. Что-то среднее между дождем, градом и снегом. Этот «снег» падает на землю. Звук такой, что, кажется, будто полчища маленьких мышек бегут куда-то по целлофановым мешками. Да, бегут и смеются всем стадом. Так тихо и с издевкой. Вот мол, мы тут бежим, а ты стой и смотри. Они серые, белые и черные. Видимо они бегут обратно с юга. Может быть, они были на море. Ой, что-то меня понесло. Весна.