Стоит ей только открыть рот, как я уже хочу нажать красную кнопку, чтобы моя голова разлетелась на части и кусочки мозгов засохли на зеленых стенах.
Чудес не бывает – кнопку заклинило…
Системная ошибка мозга.

---

Снег – дождь, лед – лужи. Глупые солнца лучи посреди зимы совсем забыли, для чего они рождены. Перепутали календари, потеряли секундам счет. Холодный ноябрьский ветер студит и без того холодную кровь, разгоняет озноб по телу, заставляет ежиться и прячет руки по карманам. Все, что я вижу – пустые лица, зацикленные на себе самих. Все, что я слышу – это вопрос о том, как пробить дыроколом бумажку. Все, что я сейчас чувствую – это ненависть к окружающим меня людям. И все, что мне сейчас нужно – маленькая капелька сна и чтобы меня оставили в покое. Нервы натянуты струнами. Я – сжатая пружина. И все то, что не убивает меня сейчас – убьет меня позже…

Надоело все. Очень хочется спросить – а где результат. Результат то где?
А судьи кто?(с) Но это уже совсем другая песня.

Можно быть с кем-то и в тоже время чувствовать такое гнетущее одиночество, что просто тонешь в нем.

---

Я просыпаюсь. Нет, не так. Я выключаю три раза будильник и продолжаю спокойно спать. Наивно полагаю, что вот я еще минутку полежу, и буду подниматься. Ни черта подобного, засыпаю в секунду.

Звонок.
- Проснулся?
- Да, уже давно.
- Ясно, выбирайся из постели и собирайся на работу, иначе опять опоздаешь.
Я просыпаюсь. Она звонит в 6:30 с разницей в пару минут каждый день. Только благодаря этому я теперь прихожу на работу раньше начальника.

Открываю глаза. Белый потолок падает брюхом мне на лицо. Тяжело думать расплюснутым мозгом. Подымаюсь с кровати, перелистывая пустые листы своих снов. Холодный деревянный пол.

Я выглядываю в окно. Не потому, что я хочу знать, какая погода сегодня и что мне одеть. Мне абсолютно плевать на то, что сегодня одеть. Сегодня зима и снег заметает следы. Каждый день теперь зима со снегом ветром, морозом, сгоревшими свечами и густым дизтопливом.

Душ. Кофе. Две ложки дряни похожей на кофе с запахом кофе, но со вкусом совсем не кофе. Варить. Моя доза без сахара. В качестве бонуса идет булочка с маслом. Можно было бы что-то сделать на завтрак, но я ничего не хочу, да и не к чему это. Pall Mall.

Каждое утро выложено в простой набор действий, которые ты уже выполняешь автоматически с закрытыми заспанными глазами.

А потом ловишь себя на мысли, что ты уже просто слушаешь короткие гудки в трубке и совсем не помнишь, кто это был, и о чем вы только что разговаривали. Я уже давно не задаю вопросов и тем более не жду ответов.

Забавная штука, утром никогда не знаешь, как закончится день. Я даже не хочу этого знать. Может быть так:

Каморка дежурного. Старый диван. Лампа дневного освещения. Худощавое лицо, изрезанное как ножом морщинами. Живые глаза, все время бегающие с предмета на предмет. Ему сложно сидеть на одном месте. Он всегда в движении. Лет где-то за пятьдесят. У него трясутся руки. Все они такие. Когда они выходят на пенсию, большинство начинает тупо пить. Это, скорее всего что-то психологическое. Из служителей Фемиды они становятся такими же, как и все.
- Знаешь кладбище по Каменьщикова?
Дублин подумал: «Началось».
- Напротив церкви? То старое, что закрыто уже лет пятьдесят?
- Да, так вот. По ночам там стали валять памятники. Родственники написали заявление. Каждую ночь мы сидели там, в засаде, выжидали.
- Поймали?
- За полночь пришел один. Мы подождали, когда он начнет, чтобы убедиться он это или нет. Я стрелял практически в упор и не попал, хотя я стреляю хорошо. Ушел он тогда. Вот пристрелил бы за такие дела. Мы его потом вычислили.
Дублин отворачивается в сторону, закатывает глаза, отпивает холодный кофе. Сценарий изучен полностью. В следующем акте будет про Вьетнам и янки потом про Андроповские времена.

Или такой вариант окончания дня:

То, что это съемная квартира, видно сразу. На стенах старые обои, которые в некоторых местах оборваны кусочками и серый бетон подглядывает в комнату. На покрашенных в белый цвет межкомнатных дверях детские каракули синей шариковой ручкой. Из мебели в квартире есть только письменный стол, шкаф, кресло и два старых дивана, с протертой обшивкой.
По комнате бегает ребенок, полтора года отроду. Он не говорит и только издает какие-то невнятные звуки. И когда по первому музыкальному появляется «Виагра», ребенок закрывает уши своими маленькими ладошками.
Кроме телевизора и холодильника из «бытовых приборов» тоже ничего нет.
Картошка, курица, водка, сок лимонный, который кроме Дублина никто не любит.
Он намного старше жены. При разговоре иногда глотает окончания. Из-за этого приходится постоянно переспрашивать. К концу вечера складывается ощущение, что я глухой.
Она младше него. Немного неправильно поставленный прикус зубов. Ее мало заботит ребенок и муж. Нет, не то, что бы совсем не заботили. Но она приходит домой часов в одиннадцать. Ее понять можно. Если бы я сидел в четырех стенах днями с вечно бегающим и орущим ребенком, у меня бы съехала планка.
Виня говорит:
- Дублин, ну куда ты поедешь? Сейчас уже третий час ночи. Пошли ко мне.
- Не, я по непривычным местам для сна не шатаюсь.
- Все, я обиделась.
- Такси-и-и…

Еще так:

Дождь с мокрым снегом. Мокрые ноги. Огромные лужи и мокрая куртка. Спецназ на входе вместо металлоискателей просит достать все ключи из карманов. Комплекс легкой атлетики «Динамо». Два метра от сцены. Как-то постаревший Васильев поет о Питере. Басы стучат в грудь. Закладывает уши. Остальной «Сплин» с каменными лицами бренчит на гитарах и стучит в барабаны и курит. Впрочем, флейта вообще пропала. То ли я постарел, то ли они. Не совсем цепляет как-то.

Вариантов много. День за днем. Будильник, кофе…
Пусто как-то.

---

На тридцатой минуте бронивик Дублина вырывается вперед. А-н-нет, сели. Экипаж снова бросается в бой с лопатами…

3:0 в пользу нечищеных дорог и снега, идущего уже третий день…

---

- Как выходные?
- Купила диск с фильмом.
- Хороший?
- Да, отменное дерьмо

---

Ваша роль в фильме ужасов.

Итак, вы:
Солдат статист. Редкий статист доживает до середины фильма, а если доживает, то сразу падает замертво от неизвестной причины. Единицам удается выжить (например, смотать вовремя на вертолете). Вы – еда. Стоит над этим задуматься и принять соответствующие меры. Держаться в поле зрения главного героя (даже если он прет впереди отряда), никогда никому не показывать фотографию своей семьи и не быть слишком крутым (крутые вызываются на верную гибель, чтобы прикрыть отряд). Не употребляйте наркотических средств. Не вступайте в сексуальные контакты с другими статистами. Все это чревато ранней гибелью. Но молчать тоже нельзя – иначе Вы не проживете начальные титры. Крепитесь.

Ваше самое часто используемое оружие: Вы лично нажмете на красную кнопку.

Вид Вашей смерти:
Вы останетесь живы. Но после перенесенных ужасов загремите в психушку. Где долго будут выяснять – зомби вы или нет.

www.twidog.ru/44/

---

Тихо. Очень тихо. Так тихо бывает только осенью. Не видно неба. Серая пелена повисла над городом. Туман захватил все вокруг. Тускло и серо. Ни черта не видно. Это моя погода, моя осень. Я люблю ее такой. Такой. Мне уютно именно, когда кругом все так.
Порывы ветра от проносящихся машин поднимают листву на обочине и бросают их в лицо.
Пельмени или пельмени? Жарить или варить? Или сварить, а потом обжарить? Во истину, проблема вселенского масштаба коробки моего сознания.

---

Срабатывает будильник на телефоне. Дублин открывает глаза. Туманным взглядом окидывает комнату. Выключает свет и телевизор. Идет варить кофе и собираться на работу.

Снова обрубило. Позавчера было хуже, я даже до кровати не дошел. Прошу заметить, я не пью.

Срабатывает будильник на телефоне. Дублин открывает глаза. Туманным взглядом окидывает комнату и осознает, что он сидит в прихожей на диване в куртке. Ботинки стоят рядом на полу. Блин, а ведь присел только на минутку снять ботинки. Снимает куртку. Выключает свет. Идет варить кофе и собираться на работу.

---

Сто километров преодолеваем за четыре часа. Таким образом, мы двигались со скоростью в двадцать пять километров в час. Двадцать пять! Это если представить, что не приходилось пересекать границу. Пешком было бы быстрее. «Огромный поклон до земли» украинской таможне и погранцам на переходе Новые Яриловичи за яркие три часа в очереди…

---

Ночной город – это город ГАИ, ППС, ночных бабочек и таксистов. Чтобы
называться моим другом – «нужно пройти огонь, воду и медные трубы». Хотя это не обязательно, главное отношение друг к другу. И если мы пару раз пили пиво вместе и ходили там куда-то, это вовсе не означает, что этот человек мне друг. Это так – знакомый. Все эти глупые фразы о высокой дружбе мы уже проходили. Все банально сводится к тому что, нужно забрать ее где-то там, т.к. денег на такси у нее нет. И всю эту чушь несет мне человек во втором часу ночи. Ладно, буду умнее, промолчу. Если я терплю тебя только из-за Паши, т.к. ты его девушка – это тем более не означает, что мы друзья. Это так – знакомые. Сейчас ты скажешь, что ты потеряла всех подруг из-за Паши. Точно, говорит. У меня сейчас будет истерика. Я лично общался с твоими «подругами». Все намного проще, они сами разбежались. Паша – лишь предлог. Смотри глубже – меняй характер. Кругом люди. Живые люди. Со своими потребностями и недостатками. И не ты одна здесь звезда. Если я сказал, что приеду, значит, я приеду именно в это время. И я не собираюсь кидать свою девушку и лететь на другой конец города ради какой-то там звезды вечернего полета. Если ты еще смеешь сказать мне хоть слово в укор. Если ты считаешь, что я приехал поздно – это совсем уже не означает, что мы друзья. Так – еще один наглый знакомый. Иди пешком!
Дублин останавливает на обочине совсем не в месте назначения. Странное дело – не выходит. И тишина…

---

- Что это такое?
- Это хот-дог.
- Странно, мне всю жизнь казалось, что булочка не должна быть сладкой. Почему она сладкая?
- Потому что дома жрать надо.

---

Отобрал фотографии с первой свадьбы. И четыре диска dvd с видео. Теперь думаю, где же взять столько времени и отсмотреть все это. Фотографии, я, конечно, изучил. Меня там совсем мало или вообще частично нет. Там же где я кусками появляюсь у меня совсем неуместные выражения на лице. Так, для памяти оставить можно.

---

Вот, правда же, я не хочу писать всякую чушь. Что-то вроде я сходил туда, потом туда, а там был тот или тот. Я не считаю, что это что-то интересное и значимое для меня. И, скорее всего, если я что-то напишу в этом духе, то при первом же перечитывании дневника снесу ее нафиг. Хотя, когда это самое перечитывание случиться и случится ли вообще мне не ведомо.
Красные листья раскидает ветром на белом снегу. Все как в бреду. Слишком много, чтобы думать об этом. Будет зима. Мне нужно спать. Хотя бы самую малость, чтобы снять усталость, скопившуюся где-то внутри. Спать и чтобы меня оставили в покое.
Надеваю наушники. Наушники всегда лучше, чем колонки. В них не слышно телефонов в количестве трех штук. И еще можно просто кивать входящим людям, совсем не слыша о чем они говорят.
Мне говорят, что это не судьба. Какая к черту не судьба, если на Би-2 я не попал в субботу из-за этой гребанной *вырезано*. Зато билет остался на память.
Началось *вырезано*. Началось – это когда читают твои смс или когда ревнуют к Сай. Глупее ничего придумать нельзя. Я все понимаю, но вот только не это. И вообще, кто сказал, что я собираюсь оправдываться по поводу каждой глупости или еще чего-то, что кто-то вбил себе в голову.
Как-то я стал выпадать. Пора прекращать это дело…

@музыка: Би-2: Burn.

---

Меня любят. Люблю ли я? Не знаю. Скорее нет, чем да. Возникает совершенно уместный вопрос – зачем. Да, зачем? Ну, может быть от одиночества. И к тому же, что я теряю. Справедливо ли это по отношению к ней? Не думаю. Время покажет…

Кругом мухи. Идиотские осенние сны. И что может быть тупее и глупее.
- Посмотри на себя. Ты видишь вспышки. У тебя галлюцинации.
- Ты моя галлюцинация.

Не оригинально, старо. И вообще пора придумать что-то. Что-то новое, не цепляющееся ни за прошлое, ни за землю. Вот, например, головную боль. Головная боль – штука, безусловно, ненужная, но иногда бывает и полезной.

Вы знаете мою бабушку? Нет, вы не знаете мою бабушку. Моей бабушке 71 год. На вид это старая, обессилившая женщина. Но это только на вид. Прыгнуть в автобус или в поезд и лететь в Киев – это вполне нормальное явление. Да еще и не одна. С собой нужно взять банок пять закатанных огурцов, помидоров, варенья. Такое ощущение, что ее сестра в Киеве умрет от голода и ее нужно срочно кормить. Так, это все «лирика». Теперь ближе к телу. Моя бабуля очень верующий человек. Так уж сложилось. Но мне было странно вчера слушать, как она жаловалась на повышение таксы за чтение записочки «За упокой». Значит, когда она, как обычно, подала эту злосчастную записку и протянула (в пересчете на у.е.) 1,4$, ей с возмущением заявили, что услуга подорожала и теперь это будет стоить ей 2,34$. Далее бабуля сделала еще большую ошибку – она заявила, что это такое и для того, чтобы прочитать пару имен совсем не нужно тратить куб газа или баррель нефти. Ответная реакция не заставила себя долго ждать. Вместо воскресной проповеди было разоблачение недостаточно верующих прихожан, не желающих платить. Я уже не стал с ней затрагивать тему. Есть всего три темы на которые не в коем случае нельзя разговаривать с бабушкой: политика, религия и философия. Я так прикинул немного. Венчание, крещение, отпевание, вечное строительство какого-то храма или восстановление незнамо чего. А если взять еще и свечки от 2,5 до 5 у.е. штука. Где они такие цены видели. А, я совсем забыл, это же не обычные свечи. Не, я ничего не имею против, просто нужно в корне изменить все броские заголовки. «Заботьтесь о спасении души своей – жертвуйте больше». Знаете, скромнее нужно быть…

Вот и все что я собственно и хотел сказать…

@музыка: Dolores O'riordan: Human Spirit

---

Мы любим животных.!?

Мы любим собак. Собака - друг человека.

Может быть кусочек ветчины?

Изображения взяты с zhestokosti.net/abuse/html/index.html

---

Дела свадебные...

Четверг. Рабочий день и пять вечера уже на часах. Пробки. Из города приходится выбираться долго. Ладно, я бы еще понял все это, если бы жил в каком-нибудь большом городе. Но тут. Какой же идиот додумался закрыть объездную на ремонт. Теперь нужно переться в центр города, чтобы выбраться на трассу в другом направлении. Отморозки захватили город. Они повсюду. И плодятся же гады, как кролики. Фактически уже выезд из города. Машин намного меньше, да и движутся они порционно. Порции выдает последний светофор перед выездом. Останавливаюсь на светофоре. Стою первым в крайней левой полосе. Рядом в правой полосе стоит МАЗ. Впереди в метрах трехсот от перекрестка еще один, Т-образный, но без светофоров. С второстепенной подъезжает Рено или что-то около того. Полоса свободна, выезжай себе на здоровье, пока машины на красном стоят. Но нет, притаился он там, значит, и стоит. Почуяла моя душа что-то неладное. Ладно, загорается зеленый. Я начинаю ехать. Как только равняюсь с ним, он делает «широкий взмах» и несется мне в бок. И так ненавязчиво начинает щемить меня под МАЗ справа. У меня челюсть на коврик под ногами аж упала. Да, не умереть мне своей смертью, но только не сегодня. Дури хватило дать газу, «сделать» его и вернуться в свою полосу, перед его мордой. Нажал педальку тормоза до появления характерного звука резины по асфальту сзади. Тут главное не перестараться, чтобы он задницу мне не снес. Цель ведь напугать, а не сотворить ДТП. Опустил окошко, высунул лицо о обложил козла. Он сидел и просто глазищами лупал. Ладно, думаю, черт с ним, всякое же бывает, да и время на него тратить не особо хочется. Поехал дальше. Что же делает эта тварь. Перестраивается в правый ряд, рядом. Уходит вперед и показывает мне жест из одного пальца. Бля, мне аж смешно стало. Кретины захватили мир.
Почти смирился с тем, что на мальчишник нужно ехать за семьдесят километров от города, но мне и в голову не могло придти, что это мероприятие отмечается именно так. Я, конечно, ожидал всего, но только не этого.
И так. Двенадцатый час ночи. Железнодорожная станция имени какой-то деревни. Бетонные плиты, которые представляют собой платформы. Три фонаря, излучают что-то вроде света. Направление на границу с Украиной, поэтому на следующей станции без пропуска находиться уже нельзя. Холодно. Сижу на лавочке в окружении совсем незнакомых и мало знакомых мне людей. Мимо проносятся грузовые поезда. Цистерны, цистерны, контейнеры. Быстро, быстро. Пять бутылок самогона, шматок сала, апельсин, семь кусочков жареной рыбы, половина буханки хлеба, палка копченой колбасы, две бутылки минеральной воды. Моя задача споить эту шайку, послушать тупые бредни и пойти спать. Я начинаю дубеть и пьянеть. Но мне нельзя. Завтра у меня полноценный рабочий день.
Сидя в первом ряду на заднем сиденье копейки, когда у тебя на каждой коленке сидит еще кто-то, думается о том, что меня сейчас раздавят. Всего 11 человек влезло в это чудо машиностроения. Я уже давно не в состоянии проводить так время. И растаскивать идиотов у меня тоже нету никакого желания, а нужно. Кому? Угораздило же меня согласиться.

Пятница. У меня закрываются глаза. Второй час ночи. Я уже не могу больше резать, кромсать, измельчать, поливать майонезом и развешивать шарики на стенах. Я уже не хочу ничего, только чтобы меня отпустили спать. Чувствуешь отвращение ко всей пищи сразу, а особенно к салатам.

Суббота. Роковой день настал. Уже осень. Ее конец. Холодно и сыро. В воде мерзнут руки.
- Чаю?
И черт дернул меня дать положительный ответ. До выкупа пару часов, а тут звездец подкрался незаметно.
Картеж. Первая машина – жениха. Водитель, жених впереди справа и свидетель корчится в горизонтальном положении на заднем сиденье. От чая я ожидал всего, но не таких последствий. Температура, пот, желудок крутит, ощущение, что там неплохо орудуют ножом, голова кружится. Я ору, что-то вроде меняй свидетеля, пока я тут концы не откинул. Останавливаемся на обочине. Я даже из машины вылезти не могу. Мать жениха бегает вокруг и причитает что-то вроде, что я белый как лист и пихает в меня какие-то таблетки немереным количеством. Потом в меня всадили малиновский стакан водки с тремя столовыми ложками соли. Я уже подумал, что сдохну на месте и уснул. Проснулся на подъезде к дому невесты часа через пол. Немного отпустило. Выдавил улыбку на лице, взял пакет и потопал на выкуп. Но подняться на одиннадцатый этаж без приключений не получилось. Приехали мы с женихом и еще несколькими людьми. Основная часть процессии застряла в грузовом лифте между седьмым и восьмым этажами. Выкупали вчетвером. После моего танца в тазике блокаду с дверей снять удалось. Туфелька. Невеста. Раз и денег нет. Пора в ЗАГС. Аварийная служба не спешила. Время шло. Мы уже опаздывали. Наконец вызволили оставшееся племя из лифтового плена и тронулись к месту штамповки паспортов. Около ЗАГСА свидетельница начала, откровенно говоря, выкидывать фигню. Пока я бегал там, как ненормальный с кольцами, караваями, шампанским, стаканчиками и ручниками, она тихонько стояла на улице в обнимку со своим МЧ. Не, я, конечно, все понимаю, любовь-морковь, но, блин, о своих обязанностях забывать не стоит. Ладно, церемония прошла по накатанному, правда мне пришлось выслушать пару «лестных» слов по поводу нашего опоздания, но это мелочи. В банкетном зале предложили диск со съемкой церемонии и двух голубей, которые молодожены выпускают в небо. Обычно бывает как, все кинули по рублю и остальное платит свидетель, а мене и так в копейку вышла вся эта свадьба, поэтому я раскрутил дорогих гостей так, что и мне еще досталось с общака. Но вы не думайте, я все это потом на девочку слил. Так теперь молодожены выходят на крыльцо и отпускают голубей. Жених запулил голубя в козырек над крыльцом так, что бедная птица взяла курс не вверх, а куда-то в толпу. Люди кинулись в разные стороны, что сложилось впечатление, что в толпу кинули гранату. Мелкие жулики, представленные цыганами и не только, в основном мужского пола в возрасте до 15 лет, меня просто достали, я был готов задушить их. Они останавливали картеж раз пять. Выходишь, они что-то галдят, отсчитываешь мелочь и кидаешь куда-нибудь подальше в сторону, прыгаешь в машину и орешь: «Поехали, поехали быстрее». Потом была «природа». Не выпить со свидетелем было просто не прилично. Держался стойко. Если учесть, что желудок у меня был отключен за неуплату, то споить меня было просто невозможно. Потом пришлось скакать в деревне, где каждый алкаш просто терял бы свой статус, если бы не перегораживал дорогу, а отдуваться мне. Ладно, когда перевязывали дорогу веревочкой и желали, желали и давали хлеб и соль, но ведь доходило просто до абсурда. Значит, лежит поперек дороги какой-то черт в тулупе и держит одну печенку в вытянутой вверх руке. Наконец доехали до столовой, а я уже и не надеялся.
Пропустим все малозначимые события, типа поздравлений и прочего. А теперь о грустном. Свидетельница додумалась усадить своего ухажера за главный стол на празднике. Картина: какой-то хер, свидетельница, жених, невеста и свидетель за соседним столом.
Туфлю сперли во время белого танца, пока я был занят. Причем сперли не одну, а обе сразу. Правда, одну вернули. Частушку спел, невесту с закрытыми глазами «нарисовал». Черед подошел изюминки. Подсобное помещение на кухне. Мешки с мукой, воняет рыбой. Тусклая лампочка под потолком еле освещает находящихся внутри людей. Кафель еще военных времен небрежно уложен на стенах и на полу. Жених, свидетельница, я и тамада.
Т: Снимайте брюки.
С: А мне нужно.
Т: Нет, тебе не надо ничего снимать.
Я: Что это? Это балетная пачка? Вот это вот…
Т: Реквизиты не трогать.
Я: Но ведь оно всего сантиметров десять в длину. Не эстетично это.
Т: Давайте, белочки мои, одевайте.
Я: Мы не белочки, не белочки и все.
Т: А кто?
Я: Лебеди, если уже на то пошло. Господи, что я такого сделал, за что мне это. Там ведь сто пятьдесят человек.
Ж: Елки, у меня труселя торчат.
Т: Сейчас я тебе поправлю.
Я: А тебя я вообще задушу.
Т: Давайте отрепетируем. Ножками вот так. Значит, сначала вы деретесь за нее, потом умираете, она сокрушается горем, жалеет одного, потом другого, вы оживаете и снова боретесь.
…
На бис пришлось повторить все еще раз.
Пять минут позора и два дня отвечать на один и тот же вопрос где моя юбка.
Невесту отдали уже сами, т.к. гости были уже просто не в состоянии ее сами украсть. Холл, я и жених, обоюдный стриптиз. Свидетельница скрылась в неизвестном направлении, и поэтому все отдавало чем-то не здоровым. Когда мы уже стояли в расстегнутых брюках, какой-то идиот вытащил швабру. Даже вспоминать не хочу. Брюки не отдал…
Тамада учесала часов в двенадцать и я позволил себе напиться. Ночь. Темно, нифига не видно. Выхожу на крыльцо к компашке сестер жениха и его братца. Слышу: «Сейчас будешь лежать». И вижу, как мужик лет сорока летит в цветник. Подхожу. Мужик подрывается, скидывает пиджак и с воплем: «Сидеть – так сидеть достает нож». Ну, мне же море уже по колено. «Подождите, зачем, пройдемся, поговорим. Зачем же так сразу». С другой стороны тащится брат жениха: «Подожди, Дублин, нужно разобраться». Еле развел их. Куда я этого мужика завел я уже не помню, помню только, что пока он мне что-то очень упорно объяснял, я быстро ретировался в темноте. Завел сестер домой и занес брата. Добрел в дом жениха, подвинул кого-то на диване и увалился рядом. На утро оказалось, что это был водитель с которым я ездил.

Воскресенье. Свидетельница заявила, что на «Горько» она даже вставать не будет. «И чет с тобой», - подумал я. Когда гости орали «Горько» я поднимался и закидывал всех карамельками. Потом внезапный северный ветер часов в двенадцать дня унес свидетельницу вообще. И я в гордом одиночестве продолжил празднование. Сам себе налил, сам выпил.

Суровый понедельник встретил меня больной головой и пересохшим горлом…

@музыка: The Cranberries: October.

---

08/12/2006
На днях в Минске оглашен приговор членам «морозовской» (по фамилии главаря) преступной организации, действовавшей на Гомельщине более десяти лет. Трое ее лидеров приговорены к смертной казни. Остальные 43 участника - к длительным срокам лишения свободы, в сумме составляющим 493 года. В числе понесших наказание - пять бывших сотрудников милиции.

...Начало 90-х годов. Махровые цветы коррупции распустились в Гомеле, где бушевали криминальные войны, лилась кровь. Лидеры организованных преступных группировок и их соратники действовали по принципу «Расстреляй и властвуй!». Они обложили данью предпринимателей. Стали претендовать на владение рынками, фирмами и предприятиями. Установили контроль над многочисленными финансовыми потоками. Бандиты не гнушались ради собственного благополучия ничем. На общем криминальном фоне особенно выделялась «морозовская», самая жестокая банда начала 90-х годов.

Начав с мелкого рэкета, банда дошла до убийства, разбоя, грабежа, вымогательства, мошенничества, изнасилования и захвата заложников. Одной из первых стала расправа над предпринимателем из Кривого Рога Захаром, вместе с которым работал брат осужденного на девять лет члена банды Григория. В одну из поездок компаньоны попали в автокатастрофу. Захар остался жив, а брат Григория погиб. Его похоронили на Сельмашевском кладбище в Гомеле. Захара Григорий тогда не видел - тот лечился после полученных травм. Каких-либо претензий к последнему и его сожительнице никто из знакомых, по собственным словам осужденного, не предъявлял. Возмещения морального ущерба не требовал. Григорий регулярно созванивался с «виновником», интересуясь деньгами за выполненные работы
(у брата была своя бригада рабочих). Интересовался, естественно, обстоятельствами аварии. Вскоре состоялась их личная встреча. Захар говорил, что во время возвращения с местного рынка в машине лопнуло колесо и ее вынесло на встречную полосу. По словам «гаишников», колесо находилось тогда на экспертизе в Харькове.

Бригаду возглавил Григорий, и они с Захаром продолжили общаться. Никаких требований, опять же, не предъявлялось. Вместе выполняли строительные работы в Сочи и Туапсе.

Захар приехал в Гомель на Радуницу, помянуть своего бывшего бригадного начальника. Григорий встретил его возле универсама «Сельмашевский», где пил со знакомыми пиво. Они знали историю гибели брата и предложили разобраться с «обидчиком» семьи. Мол, он полностью виноват и его надо наказать. Переговорив накоротке с гостем, Григорий повел его на квартиру своей матери. В ответ на ее вопрос, что они будут есть, Захар попросил пожарить картошки. Пока готовилась еда, навестили в соседнем доме сестру Григория Светлану, которую приезжий хорошо знал. Потом пошли назад.

На следствии Григорий рассказывал, что был слегка выпивши. По дороге встретили члена банды по кличке Лысый, подъехавшего на своем авто, в котором было еще два человека (Лысого убили в феврале 1996-го опять же в собственной машине). Один сидел спереди, другой сзади. Лысого Григорий (всё это, повторюсь, с его слов) знал довольно хорошо, но каких-либо совместных дел у них «до этого не было». Лысый поздоровался с Захаром за руку, что Григория крайне удивило: никаких намеков на их знакомство до сих пор не было. Лысый предложил прокатиться. Гость сел в машину, которая мгновенно рванула с места. Буквально через несколько секунд подбежал муж сестры и спросил, где Захар. Получив ответ, сказал, что он звонил какому-то прокурору. Потом шурин пошел домой, а Григорий - всё к тому же универсаму «Сельмашевский». Продолжил со знакомыми выпивку. Около восьми вечера направился домой. И тут вновь появился автомобиль Лысого. «Садись, поехали на дело», - бросил тот, и они отправились в путь.

Где-то через полчаса были в лесу, на поляне с несколькими кустами. На земле сидел Захар. Рядом с ним стоял Морозов и приговоренный судом к смертной казни Дмитрий. Он воспитывался в неполной семье. Мать большую часть времени отдавала производству. Сына воспитывал двор. Спиртное находилось… Закончив СПТУ, парень некоторое время работал по специальности. Небольшая зарплата, однако, не устраивала, и он уволился. Вместе с друзьями стал выезжать на «фасады» в Россию. За драку в ресторане получил пять лет лишения свободы…

Лысый достал бутылку водки и 250-граммовый стакан. Налил в него и подал Захару. Тот быстро выпил. То же самое предложил сделать и Григорию. Закуски не было. Потом Лысый достал пистолет без глушителя и со словами: «Я ж тебя предупреждал!» - выстрелил в «пленника», продолжавшего сидеть на земле. Через какое-то время с теми же словами Лысый нажал на курок еще раз. Жертва упала. После этого пистолет оказался в руке Григория. Он услышал: «Вспомни брата и исполни свой братский долг». По словам Григория, он не знал, жив Захар или нет. Убивать не хотел. Потому сознательно выстрелил мимо. Лысый осмотрел голову и подтвердил это. Забрал пистолет, протянул нож. Он был складной, с пластиковой рукояткой. Закрывался с помощью металлического кольца на верхней части, ближе к началу лезвия. Чтобы его сложить, нужно было потянуть за кольцо. Нож был тогда очень распространенным: выпускался на одном из заводов в Гомеле. Лысый вновь произнес те же слова. Григорий подошел к Захару, присел рядом с ним на колено, обхватил нож двумя руками и нанес им три удара в область грудной клетки. Делал это сверху вниз. Особо не прицеливался. Все удары должны были быть рядом. Захар лежал на земле. В каком он был состоянии, Григорий на следствии «не вспомнил». Дышал он или нет - не знал. Рассказал только, что лезвие практически полностью погружалось в тело. Иначе убийца «поступить не мог». Понимал: Лысый свидетелей не оставит, хотя никаких угроз в его адрес не высказывал. После всего Григорий сел в машину. Через некоторое время к нему подошел Морозов и сказал вновь подойти к месту расправы. Захар уже был полностью раздет. Морозов и Григорий взяли не подававшего признаков жизни за руки, поволокли по земле и бросили в углубление с характерным запахом дизтоплива. Потом Лысый стал закапывать ямку лопатой. Когда всё было кончено, сели в машину и уехали.

Григорий утверждал, что у лидера и его подручных были свои мотивы преступления. Они могли быть разными. Но главное, что в тот момент преследовалась цель научить «работать» молодых. Приручить их и породнить с помощью чужой крови. С тем чтобы они уже никогда не сумели соскочить с кровавой дорожки.

Морозов и его близкое окружение не только собрали, но и структурировали как закоренелых уголовников, так и несудимых спортсменов (борцов и боксеров). Группировка состояла в разное время из четырех-пяти отдельных групп, в каждую из которых входило семь-восемь человек. Сам лидер имел дело в основном с помощниками, которые возглавляли отдельные подразделения…

За два года «морозовцы» подчинили себе большинство предпринимательских структур города. В их «общаке» было уже около миллиона долларов.

Недовольных тем, что группировка захватила огромную территорию и ни с кем не собирается делиться, было немало. Среди них - освободившийся из мест заключения криминальный авторитет по кличке Базыль. Возмущенный «беспределом», он попытался организовать устранение прыткого выскочки, для чего вызвал из Бреста двух товарищей. Однако уголовники недооценили степень осведомленности «сельмашевцев». Морозов лично принял контрмеры: была разработана хитроумная комбинация, в результате которой все трое оказались в загородном доме, где после пыток приняли мучительную смерть. Кроме самого лидера и других членов группировки, к месту показательной казни были доставлены еще четверо сторонников Базыля, чтобы, как выразился Морозов, «повязать их кровью». Способ был избран страшный. Когда обреченные выкопали себе обширную могилу, убить самого Базыля было предложено… одному из его друзей, доставленных на дачу. Приятелю вручили обрезок металлической трубы, и сам Базыль попросил его «врезать так, чтобы мучиться не пришлось». Когда он с раскроенным черепом упал на дно ямы, трубу вручили следующему из четверки, предложив ему убить очередного друга…

Так покончили со всеми. Последнего из четверых вынудили спуститься в яму и перерезать горло уже хрипящим бывшим соратникам.

Для своих прежних и будущих расправ «морозовцы» приобрели с 1990 по 2004 годы массу огнестрельного оружия, части для него, боеприпасы и взрывные устройства. Это иностранные винтовки с приспособлением для бесшумной стрельбы, магазином и оптическим прицелом. Четыре автомата АКМ. Три пистолета-пулемета и два пистолета иностранного производства. Девять приспособлений для бесшумной стрельбы для различных типов оружия. Более 4000 патронов разных калибров. Четыре электродетонатора. Шесть взрывпакетов.

Оперативников не меньше поразило то, что весь этот арсенал хранился в обычной квартире. Ее хозяйкой была мать одного из двух бывших соратников Морозова, погибших при крайне загадочных обстоятельствах. Всё вооружение «отдыхало» до поры до времени в... платяном шкафу, куда был встроен металлический ящик.

Развлекались бандиты по-разному. Одним из диких «хобби» стали изнасилования. Особенно неравнодушным к женскому полу был сам главарь. «Гигант секса» мог иметь, по рассказам, с разными женщинами до 15 контактов в сутки. При этом не терпел даже малейшего намека страдалиц на отказ. В противном случае применялись самые жестокие меры, как в случае с гомельчанкой Натальей К. Ее протест стоил ей жизни. Летом 1994 года Морозов и еще двое участников банды насильно усадили девушку средь бела дня, на виду у знакомых, в автомашину и отвезли «на хату». Сначала ее жестоко избили. Потом поочередно изнасиловали, в том числе в извращенной форме. После всего отрубили жертве голову и бегали с ней, прикладывая к своим, по квартире, «пугая» друг друга. Навеселившись, голову и отчлененные кисти рук закопали недалеко от Сельмашевского кладбища. А туловище утопили в карьере.

Не отличались морально и другие преступники. Так, поздним мартовским вечером трое из них (двоим суд определил по 11 лет, одному - 10), подзарядившись спиртным, отправились за приключениями на Быховский рынок. Увидев приглянувшуюся симпатичную девушку, обманом и угрозами привели ее в одну из квартир. Для подавления воли довели, совместно распивая спиртное, до беспомощного состояния. Воспользовавшись этим, повалили на пол, сорвали одежду. Один из «ухажеров» изнасиловал потерпевшую в естественной и извращенной форме. Сопротивление преодолевал с помощью ножа и кулаков, которые гуляли по всему телу…

…Сцену увоза изнасилованной ранее и убитой Натальи К. видели двое скрывшихся в Вильнюсе знакомых. Морозову подсказали, что они хотят сообщить об этом в милицию. И он тут же принял решение «прекратить все разговоры». Вместе с Лысым (о нем говорилось в первой части материала) они поручили одному из лидеров по кличке Фашист (суд назначил ему смертную казнь) и еще двоим помощникам выманить свидетелей из столицы Литвы. Те даже перевыполнили план: доставили на дачу банды в Старых Дятловичах четверых. При выходе из иномарки гостей окружили и с криком «Стоять, милиция!», угрожая оружием, повалили на землю. Связали руки и затащили в дом. Здесь, требуя рассказать об известных им обстоятельствах убийства Натальи и передаче информации в милицию, 19 бандитов начали рьяно избивать прибывших. Затем вывезли на берег Сожа. Двоих, с привязанными траками от тракторных гусениц, утопили сразу. Оставшиеся пытались бежать. Но их догнали и добили ножами. Особенно усердствовал Фашист, получивший от Морозова кличку именно после этого случая. Вода поглотила и добитых. Впоследствии такие «железные» погружения стали «фирменным стилем» банды. Река ничего сделать не могла, как и местная милиция, о которой речь пойдет позже.

А пока - о дальнейших «подвигах»… В ночь с 3 на 4 апреля 1995-го по указанию Лысого и Морозова на мосту обстреляли иномарку, в которой ехали «непослушные». Один получил при этом огнестрельное ранение, другому осколки стекла повредили лицо. Можно представить, в каком состоянии находилась машина…

Утром того же дня «морозовцы» устроили облаву на очередных соперников. Вооружившись автоматами, они взяли возле Центрального рынка и на улицах областного центра пятерых заложников. На машине, которой управлял Лысый, вывезли их на дачу Александра О. (приговорен к 19 годам) и потребовали признаться в том, что они хотят захватить сферы криминального влияния. Допрос длился несколько часов. В конце концов заставили от таких «неумных» намерений отказаться и выплатить в «общак» определенную денежную сумму. Потом отпустили.

Тут же положили глаз еще на тройку сомневающихся в том, кто «в доме хозяин». Разработали план похищения и убийства. Подробности опустим. Развязка же такова. По заданию Лысого и Морозова Павел Я. (получил 18 лет) и двое неустановленных участников банды под видом сотрудников милиции прибыли на квартиру одного из жителей Гомеля. Вывели его с женой на улицу, где поджидал Фашист и двое членов (впоследствии умерших) его группы, в которую входило восемь человек. Чету усадили в машину и вывезли на пустырь. Там уже находились Лысый, Морозов и их подручные. Заложнику сказали: «Или убиваем жену и сына, или вызовешь троих, кого мы назовем, к себе домой…». Супруг согласился на второе. Под предлогом его болезни один из посетителей бара гостиницы и вызвал по телефону троицу будущих покойников. В момент их появления в квартире раздался всё тот же возглас: «Стоять, милиция!». Жертв быстренько связали и вывезли на дачу вблизи деревни Рудня-Слоницкая Ветковского района. Начавшаяся здесь разборка завершилась в лесничестве. Здесь под угрозой оружия хозяин квартиры, на которой всё началось, еще два человека, втянутые в кровавую авантюру, и Сергей К. (получивший 15 лет тюрьмы) убили претендентов и закопали трупы в лесном массиве.

Вот таким необычным был этот метод устранения противников. Характерно, отметило следствие, что при захвате семьи один из участников банды «самовольно присвоил звание представителя власти и предъявлял удостоверение сотрудника милиции».

Морозову всё чаще «казалось», что его хотят убить. Эта «догадка» приводила к тому, что за пределы Гомеля постоянно вывозились люди, которые должны были во всём признаться и «рассекретить» такую важную информацию. С помощью каких методов - вы уже знаете…

Главарь не мог терпеть не только отказов женщин, но и мелких замечаний, даже со стороны милиционеров. В конце апреля 1995-го в ответ на обращение сержанта С. Сильченкова он выхватил пистолет чешского производства и убил его тремя выстрелами в упор. С места происшествия сбежал и спрятался в квартире участников банды. Чтобы скрыть собственное преступление, вместе с Лысым они напоили своего бывшего подельника так, что наступила интоксикация и «новый убийца», которому подложили пистолет, умер…

На совести пятерых бандитов и убийство в центре Гомеля на привокзальной площади
майора милиции Борисенко. Он, как и Сильченков, тоже «осмелился» сделать замечание… Трое бандитов получили по 15 лет тюрьмы. Один умер…

В октябре 1997-го банда убрала последнего из криминальных авторитетов по кличке Кабан, который мог хоть как-то соперничать с Морозовым. Убийство бывшего мастера спорта международного класса, лидера одной из конкурировавших группировок исполнили в показательном, дерзком стиле. Автомашину расстреляли из автоматов. Их демонстративно бросили на месте преступления. Окруживший себя спортсменами Кабан скончался на месте. Погибли также его годовалый сын и охранник. Жена и водитель получили ранения.

Вспоминается, как много было в народе шума и разговоров. Милиция Гомельщины считала, что убийство носит явно заказной характер. Потому раскрыть его будет тяжело. Дело, мол, малоперспективное… А что оставалось говорить, если ни это, ни другие подобные дела раскрывать особо и не спешили…

Весной 1998 года Морозов узнал о том, что милиция ищет места захоронения тройки, с которой расправились в апреле 1995-го. Опасаясь ответственности, он поручил четверым участникам группировки (двое из них осуждены на 20 и один на 18 лет) разыскать могилу по названным приметам и уничтожить их. Те нашли соответствующий съезд с дороги, дерево и лестницу. Возле них и были закопаны трупы. Лестницу разбили на части и разбросали за канавой. Потом было решено убрать приметный столб отсчета километров. С помощью лома его извлекли, отнесли в противоположную от места захоронения сторону и бросили в саму канаву…

Но замести следы этого, как и многих других преступлений, так и не удалось.

«МОРОЗОВЦЫ» были не знающими жалости и презирающими чужую жизнь головорезами. Они могли устроить стрельбу в ресторане, вырвать из-за чужого столика или из толпы танцующих любую понравившуюся девушку и увезти с собой. Искалечить за «недостаточно уважительный» взгляд или чей-то излишне громкий, как им казалось, смех.

В последние годы группировка переключилась в основном на крупные мошеннические аферы и контрабанду цветных и черных металлов. Сам Морозов, получив в криминальных кругах статус «смотрящего» за городом, принялся за «отмывание» доходов и перевод преступного бизнеса на легальные рельсы. Была отработана схема переподчинения коммерческих структур. В состав руководства фирм внедрялись участники группировки, которые постепенно вытесняли истинных хозяев, переводя предприятия, по сути, в собственность. Такие организации, при покровительстве должностных лиц местных органов власти и управления высокого уровня, участвовали в легализации преступных доходов. Например, приговоренный к смертной казни Фашист, о котором рассказывалось в пре-дыдущем номере, вместе с получившим в итоге 20 лет тюрьмы Александром И. положили свой бандитский глаз на директора малого частного предприятия «Синий остров». Руководитель вынужден был условно принять на работу Александра и выплачивать ему ни за что ежемесячно сто долларов. Так путем вымогательства подельники получили с декабря 1997-го по ноябрь 2004 года около восьми тысяч «баксов».

Одиннадцать лет отмерил суд Сергею Л. В паре с дружбаном, угрожая уничтожением одному из гомельчан и повреждением его имущества, он получил от потерпевшего за три месяца 1650 долларов. На указанный выше срок осужден и еще один член банды - Иван Л. Вместе с Александром К. (ему дали десять лет) они завладели на рынке обманным путем принадлежавшим Зинаиде Т. импортным видеомагнитофоном, причинив женщине значительный материальный ущерб.

Уловки придумывались самые разные. К примеру, осужденный на 10,5 года Сергей М. был директором ООО. Действуя в интересах «морозовской» группировки, принял главаря на работу «менеджером». После чего они похитили у предприятия с августа 2001-го по июнь 2002 года 718 тысяч рублей. «Экспедитором» же с помощью директора стал Игорь Д., впоследствии приговоренный к смертной казни. По заведомо подложному приказу в карманы бандитов перекочевало с 1 апреля 2002-го по март 2003 года 683 тысячи рублей.

Следствие выявило и такие незаконные действия «морозовцев», как завладение чужими квартирами и машинами, хищения мобильных телефонов и другого имущества… Сам Морозов любым образом утаивал происхождение и действительную принадлежность имеющихся у него материальных ценностей на общую сумму 50 тысяч долларов. В 2002 году это было 96 миллионов рублей (5647 базовых величин), что говорит об особо крупном размере. Он оформил с двумя предприятиями в лице одного и того же директора два подложных займа - по 25 тысяч каждый. Денег согласно указанным договорам фактически не получил. А сведения о договорах представил в налоговую как об источниках своего дохода.

Официально числясь безработными, «морозовцы» проживали в элитных домах с видеонаблюдением. Ездили на дорогих автомобилях. Отдыхали в собственном доме отдыха - трехэтажном особняке за двухметровым забором.

В ГОМЕЛЕ ситуация вышла из-под контроля. На месте с ней просто не боролись. И тогда руководство МВД приняло решение о создании оперативной группы из числа сотрудников ГУБОПиК. Потом в ее состав вошли следователи органов прокуратуры, представители других служб МВД. Более того, работа по выявлению всех фактов и эпизодов противоправной деятельности преступной организации Морозова предопределила принятие решения о создании управления по раскрытию резонансных преступлений, совершенных организованными группами и преступными организациями.

Следственно-оперативная группа и управление ГУБОПиК исследовали природу необычного статистического явления: на территории Гомельщины с начала 90-х оставались нераскрытыми около 30 убийств, схожих по жестокости, способу совершения и методам сокрытия преступлений. О них уже рассказано на конкретных примерах.

На причастность к этим деяниям проверялись члены одной из известных правоохранительным органам банд. Однако выходила нестыковка: все убийства - до 1998 года. А группировка, на которую пало подозрение, активизировалась позже. Кроме того, весьма любопытным выглядел тот факт, что ее участники действовали исключительно на территории райцентров, почему-то исключая из сферы своих интересов сам Гомель. Выходило, будто там они сильно кого-то опасались… Кого? Этот вопрос и стал отправной точкой расследования.

Вслед за ним возник не менее логичный: кому могли мешать люди, убитые в начале и середине 90-х? Стали изучать образ жизни погибших. Анализировать их связи. Оценивать влияние и интересы. Труд оперативников позволил установить: многие из убитых были судимы, пытались вести активную криминальную деятельность. А главное - все находились во враждебных отношениях с одним и тем же человеком, который процветал в имидже респектабельного бизнесмена. Так из тени на передний план и вышел Сергей Морозов.

ПЕРВОНАЧАЛЬНО группировка возникла во время экономической и политической нестабильности. Немаловажным фактором ее стала престижность участия в подобных формированиях в среде молодежи, а также активное прививание молодым людям криминальными лидерами норм «уголовной романтики».

Постоянный приток в орггруппы объяснялся также высоким уровнем безработицы среди молодых специалистов и тех, кто не имел достаточного образования и квалификации.

В состав «морозовской» группировки входили как закоренелые уголовники, так и несудимые спортсмены - борцы и боксеры, вышедшие из первых полуподвальных атлетических клубов. Впоследствии их и собрал в кулак волевой и жестокий Морозов. И не просто собрал, но и структурировал. Вся банда состояла в разное время из четырех-пяти отдельных групп. Сам лидер имел дело в основном с помощниками, возглавлявшими отдельные банды.

Молодые бандиты начинали с рэкета. Следствие установило что, организационно сформировавшись в 1991 - 1992 годах, «морозовцы» за два года подчинили себе большинство предпринимательских структур. В 1994 году им платили незаконную дань многие коммерсанты областного центра. Уже тогда «общак» группировки составлял около миллиона долларов. Примерно тогда ж начали появляться (и тут же исчезать) люди, недовольные такими порядками.

Следствие выявило всех, кто финансировал преступную организацию и оказывал содействие в легализации преступных доходов.

Возбуждены уголовные дела по ст. 235 УК Беларуси: легализация («отмывание») материальных ценностей, приобретенных преступным путем. Наложен арест на имущество на сумму более миллиона долларов. В отношении одного из крупных предпринимателей Гомеля С., участника преступной организации, установлено, что он через подконтрольные группировке коммерческие фирмы легализовывал доходы, приобретенные преступным путем. Выявлены его связи среди руководства органов власти и управления Гомельского облисполкома. Получена информация о фактах злоупотребления служебными полномочиями.

Для хищения денежных средств, выделенных в рамках программы строительства домов в сельской местности, финансируемой из бюджета, эти «государственные деятели» давали указания своим подчиненным заключать с фирмами С. договоры на строительство, получая при этом незаконное вознаграждение. К уголовной ответственности привлечены должностные лица исполнительных органов Гомельщины.

ПРЕСТУПНАЯ организация Морозова вышла за рамки региональной. Ее интересы распространялись далеко за пределы не только Гомельской области, но и Беларуси. Ведь не случайны убийства на фоне криминальных интересов украинского коммерсанта, двух литовских граждан, а также попытки участников группировки скрыться от правосудия в России, Польше, а самого главаря - в Украине.

За время своего существования преступная организация сформировала устойчивые коррумпированные связи в правоохранительных органах и среди чиновничества Гомельщины. Это и способствовало ее длительной противоправной деятельности.

Представьте, чего стоила помощь только одного человека - бывшего начальника управления уголовного розыска Гомельского УВД полковника милиции Николая Л. Кстати, обвинитель запрашивал ему 20, суд же назначил 18 лет лишения свободы. Именно он сообщил в конце сентября 1998 года Морозову о проведении милицией специальных поисковых мероприятий, которые должны были установить места убийства и захоронения убитой в апреле 1995 года тройки соперников. Соответствующие меры и были предприняты. О них рассказано в предыдущем номере. Вообще, еще предстоит разобраться, кто отбирал, воспитывал, выдвигал полковника, который стоял в банде на довольствии, прикрывал все ее деяния, помогал вымогать большие деньги. Как впрочем, и других стражей порядка.

В марте минувшего года возбудили уголовное дело и против майора милиции Олега Ш. Он был оперуполномоченным отделения уголовного розыска Гомельского РОВД. В 1995 году майор знал о деятельности обвиненного в тяжких преступлениях и наказанного в итоге десятью годами лишения свободы Владимира Б. Знал и о том, где разыскиваемый во время спецмероприятий скрывался. Но из личной корысти ничем помочь и не думал. Получил, к слову, 11 лет. Осуждены и еще трое блюстителей правопорядка: участковый Гомельского РОВД капитан Василий Г., следователь того же райотдела капитан Сергей Б. и милиционер ППСМ ОВДТ сержант Андрей Р. Они получили по 15 лет.

Неблаговидными поступками замарал мундир и находящийся в международном розыске С., прокурор отдела по надзору за соблюдением законодательства в сфере борьбы с оргпреступностью и коррупцией Гомельщины.

Неудивительно, что люди, с которыми пытались общаться члены следственно-оперативной группы, выглядели запуганными, отказывались идти на контакт. Не верили в эффективность действий правоохранительных органов. Некоторые так прямо и говорили: «Сегодня мы дадим показания, а завтра Морозов выйдет на свободу и мало нам не покажется». Лишь после ареста основных участников свидетели стали более откровенно общаться с милицией. Их и пострадавших нетрудно понять. Они прекрасно помнят, как отнеслись некоторые милицейские чины к показаниям в недавнем прошлом. Вместо расследования заявлений о грабежах и разбоях чиновники стремились вообще не возбуждать уголовные дела или прекращать их «за недоказанностью». После заявлений в милицию к потерпевшим приходили не дознаватели, а те самые бандиты - с настойчивыми «просьбами» отказаться от претензий в их адрес.

«Морозовцы» считали свое положение настолько прочным, что не сразу всполошились, когда начались аресты. Самого главаря задержали на хуторе возле украинской границы. Когда надевали наручники, он изображал искреннее возмущение: «Но я же ни в чем не виноват! Я простой бизнесмен!». Потом заулыбался: «Ладно, это мы уже проходили… Посижу пару дней, и отпустят…».

Опыт такой безоблачной отсидки у него уже был. Когда на заре бандитской деятельности нескольких членов группировки всё-таки задержали по подозрению в убийствах, им пришлось ненадолго поселиться в гомельском следственном изоляторе. Это была очень странная изоляция. Мягко скажем, комфортная. А когда через несколько месяцев сладкой жизни за решеткой бандиты вышли на свободу, город и вовсе притих: «Морозов непотопляем».

Следственно-оперативной группе пришлось, в буквальном смысле слова, перекопать гектары леса, чтобы отыскать трупы. Общая площадь мест предполагаемого захоронения составила более 800 квадратных метров. Сил и времени для выполнения этой задачи не жалели. В местах наиболее вероятного захоронения раскопки производились с применением экскаватора.

И это понятно. Без достаточной доказательной базы сложно привлечь к ответу даже самого ярого преступника…

mvd.gov.by/modules.php?name=News&file=print&sid...

---

Что бы тебя вспомнили, нужно обязательно умереть...

Сегодня меня убили. Наверно, у меня сначала заболела голова, стало тепло где-то в груди, дыхание участилось, а сердце стало выпрыгивать из меня. Позже появился шум в ушах, закружилась голова, упала температура тела. Потом обморок и смерть. Быть может так или что-то около того.

Сонный выползаю из машины. Шеф, прищурив один глаз от солнца, встречает меня на крыльце со злостным выражением лица и видимо уже заранее заготовленной речью. Но не тут то было.
- Доброе утро. И не нужно слов. Я точно знаю, что у Вас уже чешутся руки уволить меня за систематические опоздания на работу. Я снова опоздал где-то на час с лишним. Уж простите. Вы бы давно уволили меня, но никак не можете подобрать замену. Те люди, которых Вы берете на работу с надеждой, что вот он или она как раз подойдет на это место, либо сами убегают от сюда через недели две, либо оказываются такими ценными сотрудниками, что Вы сами их выгоняете. Хотите знать почему? Все просто до ужаса – отсутствует всякая мотивация труда. Условная оплата труда в денежном выражении для данной должности соответствует, скажем, оператору или секретарю. Почему условная? Потому, что Вы мне должны зарплату за три месяца и при большом желании можно обращаться в комитет по труду и социальной защите. Это унижает меня как личность. В придачу ко всему еще можно добавить отсутствие отпуска, т.к. заменить просто некем, и стадо специфических личностей, которые с выражением ума на лицах шатаются по цеху с единственным вопросом «Как?». Если Вы еще что-то хотите добавить, тогда сделайте это сейчас, если же нет, тогда можно я пойду работать.
- Иди…


Я не сплю
Мое время, как смертник,
Скребет по бумаге
…
Сколько веры в огне
Сколько верности в тающем снеге
Так темно
Я в аду
Иль за пазухой брата Христа
…
Раздарил всем по сердцу
А себе ничего не оставил
Чьи-то звезды вокруг
А мои перекрестки пусты
…
(с) ДДТ

И я буду пить эту осень до самого донышка. Ночи так холодны. Руки прячутся в рукава до кончиков пальцев. Листья падают вверх, на луну. Они возвращаются звездами на землю. Я все еще ненавижу и таю от любви. Я все еще…

Три часа ночи. Звонок, разбудивший меня. Я слышу заплаканный голос. Ее голос. Она спрашивает у меня все ли у меня в порядке. Она волнуется за меня. Я иду на кухню варить кофе. Наши разговоры не бывают короткими также как и частыми. Ей приснилось, что меня убили, и она позвонила узнать как я. Я задохнулся…

---

Боже, храни немецкие автомобили и передний привод.

Первый час ночи. Трасса местного значения. Легкий туман лежит на дороге. Он не густой и висит над самой дорогой. Но это только в тех местах, где дорога спускается в низину. Дизель мерно рычит, поедая топливо и выдавая положенные обороты. За бортом холодно и сыро после дождя. Справа и слева лес и обрывистая обочина метра два. На небе кое-где натыканы небрежно звезды и разбросаны тучи. В колонках отдает «Пижама party» на 91,0 FM.
Девушка: У меня спустило колесо, и я не знаю что делать.
Dj: Какая у вас машина.
Д: Мерседес вроде. Но я не уверена.
…

До ближайшего населенного пункта еще минут тридцать. Дорога не сильно оживлена, и встречные машины появляются редко. Если же они появляются. Дальний свет сменяет ближний. Ближним светом освещается лишь метров двадцать впереди. Встречная машина слепит. Замечаешь, что кто-то лежит на дороге, поперек твоей полосы. В голове все ускоряется настолько, что в обычном состоянии даже сложно себе представить. У тебя доли секунды чтобы принять единственное правильное решение. Остановиться все равно уже не успеешь. Дорога мокрая и на скорости в 90 км/ч тормозной путь будет никак не пять – десять метров. Все как в сказке.
Прямо поедешь, переедешь лежащего впереди человека. Значит ты не чем не докажешь, что это не ты его сбил. Он умрет, если он конечно еще жив, ты сядешь. Но это будет неважно. Как жить с тем, что ты убил человека, даже если и не по своей вине. Если же он выживет, то ты будешь платить ему всю его жизнь, как инвалиду. Шансы последнего исхода слишком малы. Одна жертва.
Налево поедешь – погибнешь в лобовом столкновении со встречной машиной. При лобовом столкновении скорости складываются. 90 + 90 = 180. Со скоростью в 180 км/ч я въеду в стену. Останется только багажник. И будешь виноват ты. Т.к. выехал на полосу встречного движения. То, что кого-то объезжал никого не волнует. Количество жертв от двух и более.
Направо. Обочина метра два. Сколько раз ты перевернешься и какое дерево станет «твоим» сложно предположить. Но это единственное вероятное решение.
Принимаешь вправо. Чувствуешь, как сначала правые, а затем и левые колеса спрыгивают с асфальта на размокший грунт. Машину начинает вести. Минуя преграду, судорожно пытаешься вернуться на дорогу. Получается боковой занос. Ощущается, что задняя часть машины пытается обогнать тебя. Передние колеса гребут что дурные. Под непонятным градусом оказываешься снова на дороге. Аварийка.
Встречная машина остановилась чуть дальше. Это Форд Скорпио белого цвета. Я выхожу и подхожу к телу. Это лицо мужского пола в черной кожаной куртке уже потрепанной годами, каких то темных штанах. Рядом лежит велосипед. У меня начинается ступор и все плывет, паники нет, но очень хочется курить. Только сейчас начинаешь понимать, чем все это могло обернуться. Водитель форда, мужчина лет сорока, наклоняется над телом. Я спрашиваю:
- Он живой.
- Он пьяный и спит.
- Бля.
Он пытается разбудить велосипедиста. В ответ слышится нечленораздельное бормотание вперемешку с матом. Предлагаю скинуть его с обочины. Берем его за руки и за ноги и кидаем на обочину, велосипед – с обочины в лес.
Минут пять для возвращения себя в нормальное состояние и дальше …

---

Каждый решает свои проблемы сам, но зачастую все оказываются запертыми в самом себе…

Хотелось поругаться, но не буду. Улыбаемся и прячем нож в кармане.