Когда-нибудь я перестану делать то, что делаю. Но будет уже слишком поздно...

---

- Здравствуйте.

- Здравствуйте.

- Пригласите к телефону вашего директора, это горгаз.



Прикрывая трубку

- ** Вас к телефону, горгаз.

- Передай им, пускай идут на х**.



- Ммм, его нет на месте.

- Хорошо, я перезвоню позже.

- Да, пожалуйста.

---

Ночью была гроза. Проливной дождь разбудил меня. Молния вспышками глаза открыла. И ветер заснуть мешал. Но, в общем, было мило…

---

Повестка в военкомат.

Значит ли это, что меня заберут служить? Нет. Это значит, что меня запрут в больницу…

Пряча глаза за темными очками, видишь лишь глупые и ничего не значащие лица изначально полные ненависти к тебе. Хотя и я тоже не испытываю к ним никаких чувств. Только вот мои эмоции остаются со мной и только…

---

Звонок на мобилу…



- Здравствуйте.

- Привет.

- А Настю можно?

- Да, это я.

- Привет.

- Уже поздоровались.

Минутная пауза и слышно какое-то копошение…

- Елки, Dublin, я номер перепутал.

- Уверен?

…

---

Очередной бред...

Второго шанса не будет.

Нет у нас права на ошибку.

И жизнь под откос…



Я – пустышка…



Все точно знают, что я должен. Почему никто не спросит меня, что нужно мне и чего я хочу. Это слишком сложно. Растопчите же меня. Только я прошу не оставляйте в живых, не обрекайте меня на жалкое существование. Если ломать – ломать до конца. Ломайте же. От меня и так уже ничего не осталось. И выбор не велик. Убить сострадание и жалость или же не убить и поставить на себе крест. В любом случае перспектив нет. Ты говоришь, что все будет, надо только подождать немножко. Вот только мне уже ничего не нужно и я вижу картину совершенно другой. Та долговая яма, которую ты вырыл, слишком глубока и я не смогу ее покрыть ничем. Но меня никто не спрашивал, хочу ли я туда попасть или нет. Все решено за меня. Кто сказал, что мы вольны в своем выборе. Это далеко не так.



И не стоит кричать, я и так прекрасно знаю, где мое место здесь…



Прости…

---

Не стоит того...

Не говорю «Да», говорю «Нет».

Время. Его нет. Все продано с молотка. Любовь, дружба… Пустые слова. Пустые и ничего не значащие. Отдаешь себя полностью и получаешь только нож в спину в ответ, взгляд полный непонимания и нежелания понять. Прощай. Один я. Оно может и не должно быть так, но уж так сложилось.



- А ведь я ее любил.

- Влюбляться могут все, любить дано не каждому…

- Dublin, ты сволочь.

- Как скажешь…



Ждать, прощать, верить, надеяться…

А нужно?

---

Порохом пропах...

.

---

.

---

Все намного проще, намного…

Если ты остановишься и перестанешь идти, свист кнута за спиной погонит тебя вперед. Если тебе не приятна боль, тогда тебе нужно бежать дальше. И неважно, что ты совсем не знаешь где это дальше, и еще не определился, нужно ли тебе туда вообще…

Если ты вдруг решишь, что у тебя нет сил больше бежать куда-то, и ты упадешь, тебя просто пристрелят. Ты думаешь, что это избавит тебя от чего-то, ты заблуждаешься. Это будет лишь означать, что ты окажешься снова в начале пути, и тебе придется пройти этот отрезок снова.

И так до бесконечности…

---

Зима или конец осени. Где-то так...

Добро пожаловать в зиму.

Люди исчезают.

Записи мельчают и редеют.

Доступ ограничивается.

Дневники удаляются.

Пришла расставаний пора.

У меня кто-то спер мозг...

---

Покурим.

Молча.

Посмотрим.

В небо.

Поймем.

Нам не дано летать.

Пойдем.

Нам некуда идти.

Что тогда делать.

Ничего не делать. Курить молча.

---

И пусть сдохнет тот, кому я жить мешаю…

- Вроде распогодилось, - тяжело дыша, говорит И.М. Это все лишний вес...

- Угу, - безразлично отвечаю, щурясь на солнце, и наблюдаю за ползущими одинокими облаками.

Он еще что-то говорит и говорит, я пропускаю все мимо ушей, и только улавливая последние слова, вставляю свое «Угу».



Подходит В.А. и начинает снова на что-то жаловаться. Достаю сигарету. Щелкаю зажигалкой. Черт. Не работает. Но ведь у меня всегда есть еще и спички. Подкуриваю. Пчелы – наркоманы, как по команде начинают кружить около меня. Какие-то неправильные пчелы. И откуда они берутся. Улавливаю, что В.А. жалуется уже на меня. Думается, что стучать на меня в моем же присутствии – это уже слишком. И.М. слушает. Судя по его выражению лица, ему тоже все равно. Молчу и думаю. Интересно, одним ударом топора можно рассечь ему череп? Начинаю выкидывать свою излюбленную фишку. Кошусь В.А. на голову и представляю, что там торчит топор. Искоса пристально рассматриваю место, куда вошел воображаемый топор. Видимо, почуяв что-то не то, В.А. поворачивается на меня, продолжая жаловаться. Быстро перевожу взгляд на И.М., и делаю вид, что ничего не случилось. Курю. В.А. отворачивается и продолжает. Снова начинаю коситься на его голову. И.М., заметив, что я что-то высматриваю на голове В.А., тоже начинает блуждать взглядом по его голове. В.А., чувствуя себя, мягко говоря, не комфортно, то и дело, поправляя свою прическу, и перекидывая свой взгляд поочередно на нас двоих, уже начинает забывать, о чем он вообще тут говорил. В итоге разворачивается и уходит, всем своим видом показывая, что он не доволен. Улыбаюсь.



- Что у него там было?

- Блохи.

- Блохи?

- Угу…

---

Прогресс...

- Как своему, мы сделали все как положено. Держи ключи и техпаспорт.

- А чего ее так трясет.

- Ну, машина старая, двигатель после капремонта, подушки новые…

- Ясно, спасибо, - сказал Dublin, подумав, что раз своему, значит нужно непременно искать подвох.

Может быть, поэтому я поехал не сразу в город, а решил покататься по близлежащим полям. Минут десять и дорожка, разделяющая поле на два бескрайних простора. Одинокий трактор где-то вдали. Вскоре обнаружилась интересная закономерность. Температура медленно, но верно поползла вверх, а датчик топлива – вниз. Долго потом матерился, стоя над открытым капотом …



Спустя два часа…

- Тебя подвезти? Мы уже собираемся?

- Да.

Собрался, уже выходил. В коридоре столкнулся с начальником, который поинтересовался с явной ухмылкой, подготовил ли я тот отчет, который он просил неделю назад. Я еще подумал «Черт, снова забыл. И не сидится тебе дома, уже почти пять». И остался на работе.



Утром был самый тяжелый подъем. Я понял, что я заболел. Снова. Меня одолевало желание забить на все и остаться дома. Правда борьба с самим собой была недолгой, и закончилась она с появлением матери, объявившей, что у нее сегодня выходной. Насовал в себя таблеток и вылез из дома. Сильный ветер, снег вперемешку с дождем, грязь везде и повсюду, пролетающие тучи над головой. В общем, моя любимая погода. Парацетамол и прочая дрянь из таблеток, нарезающая круги по кровеносной системе и тормозящая психические процессы в мозгу сделали меня самым счастливым на свете.



Странно. Тихо как-то. Никого не слышно. Нет начальника в коридоре, пронизывающего меня взглядом и смотрящего на часы. Да, я как всегда опоздал. Зашел в производственное помещение. У меня упала челюсть на пол. Начальник. За прессом. Такую картину увидишь не каждый день.

- А где… ?

Выслушал долгую и поучительную лекцию о том, что он нам тысячу раз говорил, чтобы мы не кучковались и не собирались вместе. Потом, немного подумав, вспомнил, что я опоздал и по этому поводу тоже я послушал еще одну лекцию. Наконец он поведал, что все в больнице. Как оказалось, после нашего прощания, коллеги вчетвером погрузились в машину и уехали. По дороге водителю позвонила жена и они долго ругались по телефону. Поездка домой закончилась тем, что на скорости примерно 150 км/ч (из протокола ДПС) Alfa Romeo не разминулась на перекрестке с МАЗом.

Все живы. Подушки безопасности и прочая фигня спасли жизни.

- Короче делай все тут, я поехал, - закончил свой рассказ начальник.

- Лучше клонируйте меня четыре раза, - пробормотал я чуть слышно в ответ. Потом подумал про себя, что нафиг здесь столько идиотов.



Уж не знаю судьба или случай…

---

Она меня точно доканает в этом году...

Эта весна, самая не правильная весна за всю мою никчемную жизнь. Дело даже не в самом времени года, вся проблема во мне, потерявшемся в днях, числах, временах года и в самом себе.



"Случайный Дневник".

Вы же все знаете, пишете, щелкаете и получается:

1. Про меня:Северное сияние...

2. Про жизнь: А может быть и не было меня...

Точно.

3. Про любовь: ...

Хм, странно, но многозначительно.

4. Про дневник: Чёрное и Белое

Мне вообще кажется, что он у меня однобокий какой-то, отражает лишь черное. Хотя и в жизни его больше, чем белого.

5. Про будущее: Седьмое небо

В общем, чушь какая-то. А вообще так называется злачное заведение на третьем этаже железнодорожного вокзала. Там стеклянный купол и вечером видны звезды, обстановка и интерьер напоминает начало девяностых, стулья и столы, липкие от пива из той же эпохи. Контингет там тот еще. Из присутствующих там всегда есть заядлые алкоголики, бомжи и часть непривередливой молодежи, которая не вместилась в другие заведения. Вместо официанток между столиками раз в пятнадцать минут проходит наряд милиции. Там никогда не играет никакой музыки. В качестве развлечений устраиваются поединки между различными группами посетителей. Они могут делить столики, стулья, женскую часть общества и просто так. Но побеждает всегда милиция, а проигравшие уезжают бесплатно в отделение. Пахнет там, чуть лучше, чем в общественном туалете. И если заказать какое-нибудь не проверенное блюдо, то можно отравиться. Пол там бетонный, с вкраплением каких-то маленьких камешков и всегда мокрый. Но зато небо над головой и видны платформы с поездами. Вот сидишь на липком стуле перед липким столом, источающим запах разлагающейся плоти, в вечной луже чего-то и любуешься небом. Я там был раза два и мне хватило...



Может быть для того, чтобы чувствовать себя счастливым, нужно не замечать, что ты сидишь в луже, и по самые уши завяз во всем этом, а лишь замечать все хорошее. Но тогда это будет иллюзия. Ложь самому себе, что все хорошо, хотя все далеко не так. И может оказаться, что ты уже оторван от жизни совсем и на глазах у тебя розовые очки, которые нагло лгут тебе. Самообман? Тогда получается, что просто окончательно замкнешься сам в себе.



Весна – это всегда начало чего-то, пробуждение. Вот только она для меня ничем не отличается от всех остальных времен. Так стало почему-то. Может быть, я когда-нибудь проснусь. Только вот не спится мне. Хотя я очень хочу.



Темный потолок над кроватью изучен до мельчайших подробностей. Явно можно определить, что обои клеились не аккуратно, т.к. видны следы клея на побелке. Люстра в виде трех матовых шаров висит не совсем по середине. Сам прямоугольник потолка имеет не ровные стороны. И вообще у меня складывается ощущение, что правый угол совсем не девяносто градусов. Поэтому, рисуя глазами геометрические фигуры, нельзя точно определить, где точно должна была висеть люстра.



Примерно через каждые минуть пять или десять гаснет фонарь за окном. Бракованная лампочка. За минуты две она остывает и снова включается.



Один раз в час бросает на потолок свет фар патрульная машина, медленно ползущая в ночи по пешеходной дорожке



Наверно я всегда хотел что-то уметь или за меня этого хотел еще кто-то. В детстве, куда только не таскала меня бабуля. Художника из меня не вышло. После того как я изобразил бабочку только черной краской, а потом еще и улитку и клиновый листик тоже черным, женщина, разгуливающая между большими деревянными мольбертами, предложила заняться чем-нибудь еще. Потом из меня пытались сделать певца, но выяснилось, что с медведем я знаком с рождения и мы с ним большие друзья. Поэтому мне всучили такой железный треугольник и палочку и сказали, чтобы я стоял в третьем ряду и открывал только рот и стучал по этому треугольнику. Позже, если мне не изменяет память, я умудрился окончить музыкальную школу. Точно помню, играл я на пианино, которое продали сразу же, после того, как я ее окончил. Поэтому я уже давно все забыл. Потом были какие-то танцы, но выяснилось, что я плохой танцор и мне они мешают. Самая жесть началась, когда в один вечер снова решили мою судьбу. Приговор был таким – быть тебе актером. Помнится Dublin в парике с наклеенным носом и прочими атрибутами Буратино, вместе с Пяточком, таким же недоделанным, как и Буратино, ставили всю остальную труппу на уши за кулисами. Из-за чего постановщик этой гремучей смеси всех сказок был всегда в бешенстве. И в один прекрасный день, тогда точно помню, мы выступали в актовом зале психиатрической больницы, только не помню уже перед кем, но точно не перед больными, его терпение не выдержало. Он сказал что-то вроде, что мы банда, а не актеры и недоделанные и т.д. Со спортом у меня вообще свои счеты. Если еще ко всему этому добавить, что учился я плохо, а особенно ненавидел все четыре языка, которые с первого класса смешались у меня в голове в отвратительную кашу, из всего этого следует, что я вообще ничего не умею, и никаких талантов и способностей у меня нет. Dublin – вы лентяй и бездарь…



Большая солнечная зеленая лужайка. Посередине нее незамысловатая планка. Триста мультяшных овец. По очереди они подходят к этой планке и перепрыгивают через нее. Одна овца, две, три…



Что-то сбилось внутри. Ровно в половину четвертого я отключусь и снова не высплюсь. Уже три ночи так.



Идет снег. Правда, снегом это можно назвать с большой натяжкой. Это просто маленькие комочки мокрого льда. Что-то среднее между дождем, градом и снегом. Этот «снег» падает на землю. Звук такой, что, кажется, будто полчища маленьких мышек бегут куда-то по целлофановым мешками. Да, бегут и смеются всем стадом. Так тихо и с издевкой. Вот мол, мы тут бежим, а ты стой и смотри. Они серые, белые и черные. Видимо они бегут обратно с юга. Может быть, они были на море. Ой, что-то меня понесло. Весна.

---

... ограничен.

Я не буду спрашивать, почему и зачем. Я догадываюсь зачем. Это твое решение, и оно должно заслуживать уважения. Но обидно и чувство вины. Не знаю почему, но чувствую себя виноватым в чем-то...

Должно пройти…

Через пару дней…

---

Сыро и мерзко...

Дождь. Только падающие капли. Они разбиваются о крыши домов, асфальт, машины. Тишина и никого вокруг. Здесь только дождь и кто-то за стенкой. Пахнет дымом. Что-то горит. Я. Грязь мокрыми следами ложится на светло-серую плитку, оставляя в душе ощущение осени и напоминая о черных и таких же грязных следах во мне. Голые деревья. Они указывают мне на небо. И говорят мне: «Смотри». Серое небо, низко висящее над землей, давит. Оно висит над моей головой. Сыро и мокро. Вода собирается в лужи. Холодно. Очень. Осень. Снова. Не хочу ее. Сон. Немного сна. Я слишком устал.

Синие мошки в глазах. И грусть ложится в сердце кофейной гущей. Лишь отдаленно можно слышать чей-то голос. Он говорит: «Подожди еще немного, потерпи еще и все будет». Только вот я точно знаю, что потом ничего не будет. Когда ты не сможешь двигаться и окончательно перестанешь дышать. Тебя заберут. Потом выкинут посреди белой пустыни. И тебе снова придется выбирать себе дорогу. А пока этот голос будет тебе твердить одно и тоже. И я по накатанной схеме отвечаю, видимо сам себе: «Да, да будет, может быть, когда-нибудь…»

Нет, тебя не отпустят. С каждым годом она будет одевать на тебя все новые и новые цепи, которые будут держать тебя здесь. А я не хочу быть здесь и вообще быть.



Я могу стать всем, если только захочу

Я могу сорваться вниз, если я уже лечу

И падая вверх, могу рассыпаться дождем

Или мертвого солнца стать последним лучом

Я могу быть белым небом с пустотою синих дыр

Могу быть радиопомехой, засорившей эфир

Могу быть розовой тенью в светло-серых тонах

Или шорохом куда-то уходящих шагов

Я могу удивляться и могу удивлять

Я могу убиваться и могу убивать

Я могу делать вид или видимость дела

Могу стать определенным или просто пределом

Я могу быть свободой, продающей решетки

Я могу быть дырой в своей собственной лодке

Я могу разбежаться, оставаясь на месте

Я могу быть один, хотя, кажется вместе

Я могу быть обидой, а могу быть и болью

Я могу стать ненавистью или любовью

Я могу растекаться улыбкой палительной

Я могу, если надо, кому-то присниться

Я могу быть другим

Я могу быть не тем

Я могу стать не очень-то или даже совсем

Я могу быть наверно, может быть навсегда

Я могу быть нет, и я могу быть да

Я могу быть шепотом или дыханьем

Я могу стать встречей, если был расставаньем

Я могу быть водой

Я могу быть как раз тем самым кто…

©Dolphin



Коридоры короткие и со светом в конце. Запах чьей-то сигареты. Движения смазаны. Не хочу ничего. Только спать. Не давите на меня, я могу взорваться. Я не предназначен для перегрузок. Они мне тяжело даются…

---

Пятница...

Дайте мне немного сна. Немного осени мне принесите. Чтобы с листьями на дорожках. Желтыми и красными. Их можно ногами разгребать. И с солнцем большим и теплым. И утро. Вы только не о чем не спросите. Горстку ветра добавьте. Все это в угол положите и уйдите. Воздух мне необходим. Но не могу я дышать. Я слишком устал. Я голоден и хочу спать. А лучше ничего мне не приносите. Да еще одно, нефиг приходить ко мне на работу и соблазнять алкоголем, все равно не поддамся. Я не верю тому, что вижу. Высокие сапоги на шпильке, черная коротенькая юбка, черная кофточка с глубоким разрезом. Нет, это не ты. У меня галлюцинации. Нет, люди так не меняются. Или меняются. Так, значит, тебе от меня что-то понадобилось. Нельзя же просто так позвонить или поговорить. Хотя нам уже стало не о чем разговаривать. Ничего кроме. Дым. Дым от сигарет заполнит собой пустоту. Едкий и в тоже время такой сладкий запах. Дым. Лишь дым все знает.



Подарите мне дождь. Летний дождь. Который будет стучать по подоконнику. Разбиваться о листву на деревьях. Собираться в лужи на дорогах. И солнце после. Я прошу много? Тогда дайте мене просто сделать вдох. Глоток. Маленький глоток свежего воздуха. Один лишь вдох. Чтобы я смог жить. Дым. Лишь дым. Сладкий дым, убивающий меня, наполнит эту пустоту. Он выслушает меня. Улыбнется и ничего не скажет в ответ.



Верните мне восход солнца. Ранним утром. Отдайте каплю росы на траве. Верни мне улыбку. Мое лицо безобразно. И глаза тоже отдайте. Где ощущение всего нового, которое манит. Где ощущение нового дня. Нет. Его нет. Осталось лишь ожидание одного, скорее бы пришел вечер, чтобы меня вырубило. Дым. Один дым знает что делать. Струящийся дым в полок.



Скиньте петлю с моей шеи. Отдайте чувство скорости, музыки в динамиках и страха за свою жизнь. Нет. Дым подарит иллюзию. Он один. Я - дым.



Верни мня обратно. Сделай меня таким, каким я был когда-то. Верни ее в мою жизнь. Нет. Не надо ничего делать, просто убей меня. Ты это и так сделал. Все правильно. Нарисуй улыбку. Нарисуй блестящие глаза. Брови над ними. Веснушки на щеках. Подари уверенность окружающим, что ты – это я. Сделай это.



Возвращайся скорее. Иначе я сойду с ума. Просто будь со мной. Будь со мной за тысячу километров. Где-то там. Будь. Это очень важно для меня. Важно знать, что ты есть. Есть рядом со мной, за 900 километров…

---

Буду есть яблоко и собирать...

---

Буду сволочью и подонком. Благими намериниями – выслана дорога в ад. И нефиг тут… Ненавижу…